"Сергей Юльевич Витте. Царствование Николая Второго (Том 2) " - читать интересную книгу автора

восстанавливать движение, с чем мы после 17 октября очень скоро справились.
Военным министром до 17 октября был Редигер и я не имел в виду с ним
расстаться, так как считал и по ныне считаю его весьма толковым и знающим
военным министром.
Морским министром был Бирилев, не глупый и не дурной человек, но более
болтун, нежели делец. Против него я тоже ничего не имел.
Министром юстиции был Манухин, человек весьма дельный и умный,
прекрасный юрист и безусловно порядочный и честный человек. Я не только
против него ничего не имел, но очень дорожил, чтобы он был в моем
министерстве.
Министром иностранных дел был граф Ламсдорф, человек, которого я
глубоко уважал и любил, прекраснейший министр иностранных дел, но человек
весьма скромный, обидчивый и во всех отношениях не показной. О замене его в
моем министерств и речи быть не могло.
Министрами - финансов Коковцевым и земледелия Шванебахом я не дорожил,
но если бы они с своей стороны перестали интриговать и вели себя спокойно,
то я с ними ужился бы.
(о "интригах" см. - Граф В. Н. Коковцов (1853-1943) "Из моего прошлого
1903-1919 г.г." на ldn-knigi)
Обер-прокурором святейшего синода был назначен князь А. Д. Оболенский
он им оставался во все время моего министерства. Свое дело он вел недурно, и
если бы он оставался обер-прокурором, то, может быть, он не допустил бы той
черносотенной бесшабашной политической струи, которая ныне проникла в нашу
православную церковь. Я говорю, может быть, так как князь представляет собою
тип великосветского титулованного либерала, но никогда не забывающего "свою
линию удобств и выгод".
Участвуя в заседаниях совета в качестве равноправного члена, он
постоянно метался из стороны в сторону. Он томился противоположностью своего
привитого дворянского либерализма 80-х годов с проявлением многих из этих
либеральных начал на почве {108} демократической действительности. Он
вмешивался в вопросы всех ведомств, хлопотал об устроении положений своих
родственников и знакомых и прыгал в своих мнениях от одной крайности к
другой.
Когда в последние месяцы существования моего министерства он понял, что
я долго не останусь, то он поднял вопрос о том, что обер-прокурор святейшего
синода не должен входить в объединенное министерство, говоря прямым языком,
его положение не должно было зависеть от участия того или другого
министерства, и соответственно сему желал дополнения закона о совете
министров. Но, желая выделить свое ведомство православных духовных дел из
совета министров, он тем не менее, как обер-прокурор, желал продолжать
принимать участие в совете в качестве равноправного члена. Конечно, я свое
сочувствие этому проекту не оказывал.
Еще до моего переезда в дворцовый дом, в первые дни после 17-го
октября, произошло одно из чрезвычайно важных событий, которое придало акту
17-го октября как бы особую печать новой государственной жизни, отделяющей
старое от нового времени, конституционного, или времени народного
правительства, как предпочитают говорить теперешние министры со Столыпиным
во главе, опасаясь, вероятно, чтобы заморское слово конституция не вызвало
нелюбезного лица Императора, или руготни на жаргоне публичных домов газеты
Дубровина ("Русское Знамя").