"Сергей Юльевич Витте. Царствование Николая Второго (Том 2) " - читать интересную книгу автора

Тимирязевская левизна во многих его суждениях в совете министров, но на это
я не обращал внимания. Затем в течение моего премьерства, покуда не ушел
Тимирязев, то, что высказывалось в совете министров и даже в
конфиденциальных заседаниях, когда не допускались в совете даже начальники
отделений канцелярий комитета министров, каковые места в то время занимали
люди испытанной скромности, на другой день сообщалось и преимущественно в
левых газетах и часто в тон несколько рекламирующем Тимирязева. На это часто
сетовали другие министры. Это меня вынуждало несколько раз в заседаниях
совета просить быть более сдержанными и не разглашать ни то, что говорится в
заседаниях, ни принимаемые решения, причем я указывал на то, что заграницей
в самых либеральнейших странах газеты знают из того, что говорится в
заседаниях, то, что совет министров считает нужным разгласить; обыкновенно в
этих случаях Тимирязев сидел и делал вид, что, конечно, эти рассуждения до
него не относятся, так {106} как он вне подозрений. Между тем, когда он
покинул пост в моем министерстве, я узнал, что чуть ли не каждый день к нему
приходили корреспонденты левых газет, и он им болтал все, что правительство
делает и намеревается делать, всегда с выставлением себя
ультра-либеральнейшим деятелем. На меня все время чиновник Тимирязев,
встречавший и провожавший в Берлин с надлежащим подобострастием каждого
русского сановника, уже не говоря о членах Царской семьи, по отношениям к
монархической власти напоминал такого слугу и то определенного типа, который
чесал на ночь пятки своему барину, покуда он имел средства и вдруг перестал
даже ему кланяться, когда он впал в нищету... Тимирязев, конечно, вследствие
довольно долгого пребывания заграницей, вероятно, несколько позабыл, что
такое Россия, и вообразил себе, что конец монархии и наступает эра
демократической республики, и соответственно сему себя держал. Когда же он
увидал, что ошибся в апресиации, то повернул оглобли, но об этом скажу
позже.
Еще до переезда в дворцовый дом я расстался с министром путей сообщения
кн. Хилковым, прекраснейшим человеком, отличным железнодорожником, но не
министром путей сообщения. Он был техник-практик, милейший человек, но
совсем не администратор.
Вместо него я предложил место министра путей сообщения начальнику
юго-западных дорог Немшаеву. Я лично его мало знал, но он пользовался
хорошею репутацией, как инженер (путей сообщения) и как опытный
железнодорожный администратор. Юго-западные дороги в смысле репутации
своей - лучших ж. д. в Poccии в отношении личного состава, в смысле
коммерческом, как доходное предприятие, наконец, в смысле образцового
порядка, в значительной степени были мною созданы, когда я проходил на этой
дороге службу и был ее управляющим, а потому аттестация тамошних деятелей
затем делалась мне моими бывшими подчиненными, когда мне приходилось их
встречать, и, следовательно, по этим аттестациям я хорошо знал Немшаева.
Кроме того, я остановился на Немшаеве потому, что я знал, что он будет
приятен Государю. Государь мне в прежнее время, когда проезжал по дорогам
юго-западным, всегда хвалил их и симпатично выразился о Немшаеве. Его
Величество сейчас же согласился на увольнение кн. Хилкова, с которым я был
связан дружбою {107} десятки лет и оставался дружен до его смерти, и на
назначение Немшаева на пост министра путей сообщения. Все забастовки и
расстройства на железных дорогах произошли во время кн. Хилкова и Немшаеву
пришлось восстанавливать порядок на железных дорогах, а также