"Станислав Виткевич. Сапожники" - читать интересную книгу автора

синдикалисты вроде моего сыночка, ты еще можешь существовать как солитер
разлагающегося высшего общества. Но когда подлинные
революционеры-синдикалисты вообще уничтожат государство как таковое, такие,
как ты, перестанут быть нужны. Появится настоящий ТОВАРИЩ-ДИРЕКТОР,
вскормленный на отвратительных таблетках... (Плачет.)
Скурви. У вас просто какой-то комплекс лангустов, у вас и вам подобных.
Нет, Саэтан, так не будет никогда. Вам не удастся добиться, чтобы наш подвид
деградировал до такой степени, что органы пищеварения катастрофически
ужмутся и будут довольствоваться парой таблеток. В этом случае
пропорционально деградировало бы все на свете так, что никаких проблем
вообще бы не возникало: существовала бы масса, состоящая из угасающих
первобытных особей, а не общество, безнадежно больное зависимостью одних
своих составных частей от других.
2-й подмастерье. Я вам вот что скажу: сгодилась бы любая правда, если
бы не личная жизнь человека. Вы, господин прокурор, как только выполните
свою работу, так можете поразмышлять о вещах абстрактных, в зависимости от
настроения вашего желудка и селезенки, а также всяких там толстых и тонких
кишок...
Скурви. Ну, это преувеличение...
2-й подмастерье. Если и да, то небольшое. (Жалобно.) Мне хочется
красивых женщин и много-много пива. А выпить я могу только две кружки, да
еще все время с этой Каськой да с Каськой, черт бы ее драл!
Скурви (недовольно). Хватит!
2-й подмастерье (подходит к нему, сжимая кулаки; с иронией). Хватит?! У
господина прокурора самого что ни на есть высочайшего суда аж во рту кисло
становится от того, что Ендрек все время с этой Каськой да с Каськой. Ведь
сам-то господин прокурор у нас теософ, имеет различные любопытные идейки, а
шлюх у него сколько угодно. Самому-то ему, правда, хотелось бы только с
одной, но как раз с ней-то ничего и не выходит, ха-ха-ха, везде одни и те же
проблемы, параллельно взаимосвязанные, хи-хи-хи!
Скурви (мрачно). Замолчи, ублюдок, замолчи, сукин сын.
1-й подмастерье. Ага, ага! Попал в "десятку", чтоб мне пусто было! Она
сейчас будет здесь, эта садистка с лицом ангелочка и скандальной
нравственностью, что твоя маркиза де Бривий. Для нее муки господина
прокурора, который, будучи в обществе других девиц, все равно вынужден
думать о ней, "недосягаемой" соме - слово "сома" означает совсем не то, что
вы думаете, в нем нет ничего плохого, - так вот, для нее эти мучения то же
самое, что заглядывание мимоходом в наши мастерские, где мы потеем и
задыхаемся от смрада, или в тюрьмы, где гибнут в половом, а вернее,
внеполовом отчаянии лучшие самцы, самые выдающиеся представители мужского
пола, пребывающие в духовном и телесном распаде...
Скурви. Он ошалел, я просто не могу выносить его безумия - сам начинаю
сходить с ума. Я свихнулся, свихнулся! (В изнеможении опускается на
табуретку.) Я так хорошо ее понимаю, даже в проявлениях ее наихудших женских
свинств... и так бы было хорошо... Ну что же, раз она хочет, чтобы ничего не
было, то... ох! ох! Мои мучения станут еще сильнее, теперь, я думаю, их не
успокоит даже какое-нибудь наибезумнейшее сверхнасилие.
Саэтан. О, видите, он разложился на элементарные частицы и даже уже не
воняет. Попробуйте, господин прокурор, пошить с нами башмаки, вам это пойдет
только на пользу - это все-таки лучше, чем вид приговоренных к смерти на