"Карл Витакер. Полночные размышления семейного терапевта " - читать интересную книгу автора

разборке.
Когда мы забрали Мэри в больницу и договорились с шофером вернуться за
хозяйкой заведения, умиравшей от цирроза печени, мне казалось, что я никогда
не брошу акушерство и гинекологию. Проведя три сотни крупных операций, около
года занимаясь "зелеными девочками" (так называли девушек-подростков,
зараженных венерическими заболеваниями), я считал себя неплохим хирургом. Я
готовился провести остаток жизни в небольшом городке, принимая роды,
возможно, работая также и общепрактикующим врачом, хотя хорошо представлял
себе сложности этой специальности. До открытия антибиотиков лечение женской
гонореи иногда занимало несколько месяцев больничного режима. "Зеленых
девочек" помещали в большую палату на верхнем этаже госпиталя на Ист-Ривер.
Моей задачей было гасить у них излишнее возбуждение, способствующее
обострению болезни. Череда операций и послеоперативное лечение напоминали
ферму: тяжелая работа с утра и до позднего вечера. С другой стороны, я,
деревенский парень из благочестивой семьи, дошел до того, что занимаюсь
бродвейскими девками, желающими, чтобы их оперировали только у нас,
поскольку мы делали особый разрез ниже линии лобковых волос, благодаря чему,
вернувшись на сцену, они могли не бояться, что их осмеют, увидев
послеоперационные швы. Джеймс Ричи, мой начальник, появлялся в семь утра, в
пижаме и халате. Он был нашим кумиром. Он мог всю ночь писать "Генеалогию
гинекологии", а днем наблюдать за нашими операциями. Я помню шок, пережитый
в первый день.
Он сказал: "Встань с другой стороны. Ты будешь не ассистировать мне, ты
сам будешь делать операцию".
Я ответил: "Не могу, боюсь, да и не умею".
"Все нормально, - успокоил он. - Я встану на эту скамеечку сзади тебя и
буду наблюдать через твое плечо. Я позабочусь о каждом твоем движении". Это
был великий учитель, который научил меня многому в понимании людей.
Фактически он, быть может, один из первых моих психотерапевтов!
А другой важнейший опыт связан с неудачной плановой операцией. Одна из
50 женщин, которых мы трижды в неделю видели в клинике, страдала от
неподдающейся лечению хронической боли. Уже пять-шесть лет каждый
менструальный период превращался для нее в ад. Ее знала вся клиника, и ничто
не могло ей помочь. В конце концов шеф решил удалить у нее матку, чтобы
остановить боль.
Это была моя работа - обычная операция. Я никогда не встречал ее мужа
или детей, только ее тело и ее боль. Операция успешно закончилась через
полчаса или вроде того. Врач-интерн накладывал швы; анестезиолог, как
обычно, снял пакет с эфиром с аппарата, чтобы омыть легкие пациентки
кислородом. Внезапно машина взорвалась! Кошмар! У пациентки изо рта потекла
кровь, а через четыре часа она скончалась. Никто не знал, почему, откуда
взялась электрическая искра, но женщина была мертва. И я подозреваю, что ее
смерть унесла мое желание продолжать по окончании стажировки специализацию в
этой области медицины.
Тогда я решил один год поучиться в психиатрической больнице и уже
никогда больше не возвращался к акушерству и гинекологии.
Начало психиатрической карьеры Дни, проведенные в психиатрическом
госпитале в Сиракузах - 3 палаты, 60 коек и три сотрудника, отвечающие за
лечение пациентов, которых можно вернуть домой, - были днями знакомства с
городом. Я с удовольствием работал в клинике нейросифилиса. В те дни лечили