"Иван Виноградов. В центре Европы (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

И вот уже самолет, улыбка стюардессы и объявление о том, на какой
высоте будет проходить полет, с какой скоростью и когда самолет приземлится
в Берлине...
Отстегнув привязной ремень, Тихомолов немного откинул спинку сиденья,
расслабился.
"А доволен ли ты собой, старина?" - вдруг услышал он как бы к нему
обращенный вопрос.
Мысленно отмахнулся от него. Сейчас надо настраиваться на другое. Надо
начинать наблюдать и накапливать впечатления, ради которых пустился в путь.
А то, что осталось на письменном столе, никуда не денется, к этому можно
будет вернуться потом.
Легко сказать - отмахнулся... Старик на смертном одре лежал, устремив
глаза в потолок, и думал. Вместе с ним думал и Тихомолов. И мысли его тоже
были осенними, они колыхались в воздушном пространстве между Москвой и
Берлином подобно падающим осенним листьям.
У осеннего времени жизни - свои символы...


Берлин встретил московский самолет дождливой погодой, а на часах в
аэропорту Шенефельд значилось, как и при отлете из Шереметьева, восемь утра.
В восемь вылетели - в восемь прилетели. Похоже, что начинала действовать
желанная "машина времени", в которую мы не верим, но без которой и дня не
живем. Не было никаких двух часов полета, а был всего лишь один какой-то
миг, достаточный для того, чтобы аэропорт Шереметьево сменился на аэропорт
Шенефельд. Время, проведенное в полете, как бы не шло в зачет жизни.
Но дальше оно потянулось медленно. После довольно беглой проверки
документов (этим занималась, сидя в своей стеклянной будочке, очаровательная
девушка в сине-голубой форме) Тихомолов вступил в другое государство,
осознал это и... почувствовал себя потерявшимся мальчиком. Его должны были
встретить и отвезти в Союз писателей ГДР, но пока что никто не проявлял к
нему интереса. Условным паролем был журнал, в котором Тихомолов проработал
много лет, в котором печатались изредка и немецкие авторы, но никто не
обращал внимания на то, как приезжий демонстрировал зачем-то обложку
неизвестного здесь журнала.
Он выбрал местечко в стороне от людского потока и присматривался к
людям. Тут слышалась и русская речь - это встречали и приветствовали деловые
немцы деловых русских. Встречали и уводили к стоявшим у вокзала машинам.
Тихомолов завидовал тем русским - у них, в сущности, заканчивались теперь
все заботы, дальше их будут опекать и заботиться о них пунктуальные хозяева.
"Сидел бы я сейчас за своим столом..." - тоскливо подумал он и в тот же
момент услышал не очень уверенное:
- Товарищ Тихомолов?
К нему подходила женщина средних лет, а в его глазах просто молодая.
Кажется, она и раньше проходила поблизости от него, но почему-то не обратила
внимания на журнал-пароль.
Она представилась как переводчица. Затем они вместе посмеялись над
паролем, о котором переводчице, оказывается, никто ничего не сказал.
Ее звали Майей Гамбург, а была она в недавнем прошлом москвичкой,
"Берлинская москвичка или московская берлинка - как хотите".