"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

Французской академии вместе с первыми лизоблюдами Франции. Однако я не
сделал этого. Я ответил отказом. Зато теперь я умею не только лечить
болезни, я знаю состав света и звезд, я умею разложить и сложить солнечный
луч, я знаю, как возникают в природе цвета и краски.
Женщина с ужасом смотрела на говорящего и думала, что доктор бредит. Но
тот ходил большими шагами, вскидывая огромные сверкающие черные глаза
навстречу потокам лунного света, струившимся сквозь большие хлопья
медленно падающего снега. Потом, резко повернувшись, словно забыв о своей
спутнице, доктор полез на набережную, цепляясь за кусты. Женщина
последовала за ним.
Никто не мешал дальнейшему пути. Женщина шла вперед. Доктор следовал за
ней почти машинально. В темном переулке, под фонарем, мигающим от ветра,
огромный человек с дубиной сделал несколько шагов навстречу женщине.
- Послушай, Жоржетта, неужели ни одного врача в этом проклятом городе!
Ведь он совсем умирает и кашляет кровью. Он бредит... Никто из тринадцати
до сих пор не вернулся.
- Я привела врача, - сказала та, которую называли Жоржеттой.
Доктор, женщина и человек с дубиной вошли по скрипучим ступенькам в
первый этаж.
Ночники, подвешенные на стене в виде кенкетов, тростниковые циновки на
полу, легкий, едва слышный запах горьковатого гвоздичного масла и мускуса
встретили вошедших.
Женщина скользнула в дверь, вернее - сквозь занавес из бамбуковых
коленьев, зазвеневших, когда она их открывала.
- Присядьте, сударь, - сказал высокий человек, и тут вдруг впервые
доктор увидел его лицо.
Перед ним был огромный негр с глазами на выкате и черными короткими,
завитыми в крутые кольца волосами. Он не был похож на раба. Он посмотрел
на доктора концентрированным", пронзительным взглядом и мгновенно погасил
эту горячую пытливость взора. В последующие секунды доктор услышал, как
двери пропели, закрываясь и открываясь перед ушедшим гигантом.
"Вот еще новое приключение", - подумал доктор. Но двери опять запели, и
уже другой черный человек, почтительно ему поклонившись, повел его к
больному.
На большой кровати под белым тонким матрацем с огромными стегаными
оранжевыми цветами лежал, закинув руки на белую подушку, маленький, черный
остролицый человек, и тонкая струйка крови окрашивала белую подушку,
пачкая левую щеку больного. Доктор подошел к нему и взял его за руку. Она
была горяча. Больной сипло дышал и в ответ на прикосновение застывшей руки
доктора открыл глаза. Поводя лихорадочными черными зрачками невидящих
глаз, скорее зашипел, чем заговорил, слова:

Haec mera libertas! hoc nobis рillеа donant.
An quisquam est alius liber, nisi ducere vitam,
Cui licet, ut voluit? licet ut volo vivere: non sum
Liberior Bruto? - Mendose colligis, inquit
Stoicus hic aurem mordaci lotus aceto,
Haec reliqua accipio licet illud et ut volo tolle.
Vindicta postquam - meus a praetore recessi
Cur mihi non liceat, iussit quodcumque voluntas,