"Норберт Винер. Творец и робот " - читать интересную книгу автора

серьезного предмета, как религия, от любого анализа духовных ценностей
меньшей значимости, чем сама религия.
Я говорил уже о наслоившихся предрассудках, препятствующих обсуждению
проблем той важной переходной области, где наука сталкивается с религией:
мы-де не можем ставить в своих рассуждениях Бога и Человека на одну доску -
это кощунство. Подобно Декарту, мы должны блюсти достоинство Человека,
основываясь в своих рассуждениях на точке зрения, совершенно отличной от
той, с которой мы оцениваем низших животных.
Теория эволюции и происхождения видов - это осквернение человеческих
достоинств, и, как уже обнаружили ранние сторонники Дарвина, в мире, с
подозрением относящемся к науке, ученому крайне опасно поддерживать подобные
идеи. Более того - даже в мире науки опасно выступать против установленной
табели о рангах. Ни в коей мере непозволительно ставить на одну доску живые
существа и машины! Живые существа - это живые существа во всех своих частях,
машины же сделаны из металлов и других неорганических веществ и не обладают
тонкой структурой, отражающей их целевые или квазицелевые функции. Физика -
или что обычно понимается под ней - не знает ничего о цели; возникновение же
жизни представляет собой нечто совершенно иное.
Если мы будем придерживаться всех этих табу, то мы, возможно,
приобретем громкую славу консервативных и трезво мыслящих людей, но при
этом, увы, очень мало сделаем для дальнейшего прогресса знания. Неотъемлемой
чертой ученого, равно как умного, честного писателя, как и умного, честного
представителя духовенства, должно быть стремление подвергнуть
экспериментальной проверке еретические или запретные мнения, даже если в
конечном итоге их придется отвергнуть. Более того, это неприятие новых
взглядов не должно быть бездоказательным с первых шагов, и в то же время оно
не должно сводиться к бесплодным умственным упражнениям, когда с самого
начала становится очевидным, что это не более чем игра, в которой одна из
сторон демонстрирует свою мнимую непредубежденность. Это ответственное дело,
и браться за него следует со всей серьезностью. Оно приобретает смысл только
тогда, когда связано с реальным риском впасть в ересь, и если эта ересь
влечет за собой риск духовного проклятия, то на этот риск нужно идти честно
и смело! Говоря словами кальвиниста: "Готов ли ты быть проклятым ради вящей
славы господа?"
Вот почему нам необходим честный и пытливый критицизм, и в частности в
дискуссиях на религиозные темы, где уклонение от истины вызывается ложным
пониманием превосходных степеней. Я уже упоминал о затруднениях, возникающих
при обсуждении таких понятий, как Всемогущество, Всеведение и т.п. Эти
затруднения возникают в самых причудливых формах, например, когда
какой-нибудь безбожник, случайно попавший на религиозное собрание,
спрашивает: "Может ли Бог создать камень, который он не смог бы поднять?"
Если он не может, то его могущество ограниченно или, по крайней мере, можно
полагать, что существует предел его могуществу; если он может, то это снова
означает, что его могущество ограниченно.
Легко выйти из этого затруднения, сказав, что это лишь каламбур, однако
это нечто большее. Этот парадокс - один из многих парадоксов, связанных с
понятием бесконечности в ее разнообразных формах. С одной стороны, малейшая
манипуляция с математическим понятием бесконечности связана с понятием о
делении нуля на нуль или бесконечности на бесконечность, или произведении
бесконечности на нуль, или вычитании бесконечности из бесконечности. Эти