"Норверт Винер. Искуситель (Роман) [H]" - читать интересную книгу автора

самому себе он никогда не морочил голову. Вопреки затасканной реплике
Полония, я отказываюсь верить, что напыщенный старый болван всегда был
правдив наедине с собой, и мне не раз приходилось встречать людей, которые
не лгали себе, зато другим врали, как охотники. Я утихомирился и продолжал
работать, хотя в душе у меня по-прежнему был разлад.
Почему я - человек, мнивший себя идеалистом, занялся паскудным делом
патентного крючкотворства? Но, во-первых, чем же еще мог я заняться в
рамках своей профессии? В те дни патентное крючкотворство, по словам
Уильямса, повсеместно было (да и теперь осталось) оборотной стороной
конструирования. Новая работа в другой фирме поставила бы меня перед той
же проблемой, но руководил бы мною кто-нибудь, не отличающийся такими
сдерживающими центрами и гуманностью, как Уильямс. В какие бы тяжкие я ни
пустился, при Уильямсе я не зайду слишком далеко, ущемляя других.
Разумеется, можно было укрыться в тепличной обстановке университета или
технического колледжа. Но, тогда, свалив на других те интриги, в которых
сам не пожелал участвовать, я счел бы это трусливым уклонением от
ответственности. К тому же меня приводил в восторг труд среди коллектива
рабочих. Отказ от природной тяги к рабочим послужил бы для меня в какой-то
степени духовным самоубийством.
Каммингс заявил, что я способный ученик и недурно ориентируюсь в
лабиринтах патентоведения. Вдвоем мы накропали заявку - просто пальчики
оближешь. Воспользовавшись каждым промахом Дентона и его юрисконсульта, мы
построили заявку на возможности саморегулирования двигателей и так увязали
между собой пункты патентной формулы, что, пока не истечет срок действия
патента, никому не удастся отыскать в них мало-мальски серьезных упущений.
Каммингс проявил стопроцентную корректность, признав предмет изобретения
таким же, как у Дентона, однако ухитрился запутать вопрос уймой ссылок на
более ранние работы, имеющие хотя бы отдаленное терминологическое
отношение к Дентону. Напротив, введенные мною новшества выпячивались до
того четко и ясно, что у читателя сразу же складывалось впечатление, будто
работа Дентона - всего лишь безуспешная попытка добиться того, в чем
преуспели мы.
Пока мы закладывали техническую и правовую базу для компании Уильямса
против корпорации "Норт Сиборд", он лично налег на финансовую сторону.
По-видимому, значительная часть акций "Норт Сиборд" была разбросана по
всей стране, так что проследить их и собрать не было никакой возможности,
но сорок процентов принадлежали Брауну и еще двадцать - какому-то его
свойственнику, плясавшему под его дудку. Поэтому оказать на него давление
через кого-либо из "своих" было не просто.
И все же, каким образом, я до сих пор ума не приложу, Уильямс умудрился
наложить лапу на те двадцать процентов да еще пробить значительные бреши в
остальных сорока, принадлежавших случайным лицам. Навряд ли в его руках
очутился контрольный пакет, но акций он собрал вполне достаточно, чтобы
Браун закричал "караул!".
К этому времени вступил в действие наш патент, и мы приготовились к бою.
Развернули производство маломощных бытовых моторов, причем в ограниченном
масштабе: это мы сочли наилучшим способом привлечь внимание широкой
общественности. Разумеется, при этом мы нарушали патентные права Дентона,
но рассудили так: пусть "Норт Сиборд" вчиняет нам иск, коли есть охота. А
когда корпорация обратилась в суд (далеко не сразу, тем временем у Брауна