"Альберто Виллолдо. Город Солнца" - читать интересную книгу автора

такси и поехал в аэропорт.
Что дальше? Что, если Антонио нет в Куско? Несколько лет я ничего не
слышал о нем. Я знал, что он оставил свою профессорскую работу в
Национальном университете. Он возвратился к своему народу, чтобы на практике
осуществлять искусство, которым он овладел в совершенстве. Даже Хильда,
почтенная индианка, у которой я "усыновил" детей и которая регулярно
переписывалась со мной, уже давно ничего не могла сообщить об Антонио. С
мучительной тревогой я подошел к информационному окошку в аэропорту и
справился о ближайшем полете на Куско. Молодая женщина с виноватыми глазами
сказала мне, что рейсы задерживаются па неопределенное время из-за la garua,
смеси морского тумана с городским смогом; это довольно частое явление в
столице Перу. Я заставил себя улыбнуться и кивнуть с благодарностью, а затем
направился в конец вокзала, решительно вошел в дверь с надписью Саbаllеros,
и здесь меня вырвало.
В начале 70-х годов я поехал в Перу со своей искренностью,
эгоцентризмом и нескромностью молодого балбеса. Привилегированное дитя,
выросшее в Гавана-сити до революции, я уже испытывал действие афрокубинского
спиритуализма с его ритуальными свечами и барабанами. Вдохновленный
пионерскими работами д-ра Стенли Криппнера в области сна и сновидений, я
искал возможности попрактиковаться (в плане магистерской работы по
психологии) в самых знаменитых методах целительства в Латинской Америке: к
ним относились городское целительство в Мексике и кандомбле в Бразилии. Я
закончил эту работу в 1972 году. Затем под руководством д-ра Криппера я
составил нетрадиционную докторскую программу по совершенной психологии, в
которую входило изучение практик древних психологий. Я отправился в Перу на
поиски легендарной ayahuasca, "лианы мертвых"; эта лиана произрастает в
джунглях и, как утверждают, позволяет пережить смерть и вернуться обратно. Я
жаждал найти ayahuascero, шамана из джунглей, который может приготовить этот
сказочный напиток.
Так я полетел в Куско, чтобы оттуда искать дорогу в джунгли Амазонки;
там я встретил человека, который направил меня на верный путь. Это был
профессор Антонио Моралес. Я хорошо помню его в то время: маленький человек
в потертом мешковатом костюме в тонкую полоску, сшитом где-то в
40-х годах; прямые седоватые волосы, зачесанные назад, высокий лоб
цвета красного дерева. Казалось, из этого твердого дерева вырезано все его
лицо, высокие скулы и длинный нос индейца инка. Его черные, как смоль,
зрачки в радужной оболочке орехового цвета напомнили мне Распутина. Он был
индеец кечуа, притом единственный индеец среди преподавателей университета.
Он дал мне фундаментальные сведения о шамане, "человеке, который умер",
"смотрителе Земли". Он рассказал о четырех этапах пути знания, о Волшебном
Круге и о путешествии на Четыре Стороны Света, в страны Четырех Ветров. Он
предупредил меня о различии между приобретением опыта и службой опыту,
различии, которое я смог постичь лишь гораздо позже. И он направил меня к
дону Рамону Сильва, предполагаемому ayahuascero, который жил в джунглях
Амазонки к югу от Пукальпы.
Считая себя счастливчиком - ведь я встретил человека, который, по его
словам, вырос среди мифов и вскормлен легендами той культуры, - я
безрассудно помчался в Пукальпу, а оттуда еще шестьдесят с лишком километров
в джунгли. Я нашел Рамона. Я пил ayahuasca. В крытой пальмовыми листьями
хижине на берегу небольшой лагуны, заводи Амазонки, пальцы Рамона наигрывали