"Анн-Мари Вильфранш. Тайны любви " - читать интересную книгу автора

впечатляло. Более интересным, возможно, по той причине, что на нем была
изображена не столь обезображенная фигура, показался Арману рисунок
карандашом и чернилами Жоржа Руо, на котором обнаженная проститутка
натягивала чулки. У нее было неприятное лицо и непривлекательные грудь и
тело, как у всех проституток Руо, что, несомненно, свидетельствовало об
отчаянии и гневе художника, но в ней по крайней мере можно было признать
женщину, хотя бы и нежеланную.
Истинным шедевром в этой маленькой коллекции - по крайней мере по
мнению Армана - была картина Пьера Боннара, висевшая над диваном напротив
окна. Это был вид Парижа из незанавешенного окна на верхнем этаже - крыши и
улицы в мягком солнечном освещении. У окна спиной к зрителю стояла
обнаженная женщина, на ней были лишь красные туфли. Полная спина и крутые
бедра указывали на пышность фигуры. Арман знал наверняка, что если бы она
обернулась, то его взору открылись бы пухлая круглая грудь и куполообразный
живот.
Вне всякого сомнения, интерес Армана был задет позой незнакомки на
картине. Ему припомнилась другая женщина у окна, и приятная дрожь пронизала
тело. Он вспомнил ту ночь, когда они с Мадлен стояли у окна в гостиной ее
сестры и он ласкал стройное, гладкое тело под тонкой ночной рубашкой. В
темноте он приподнял прозрачную ткань и, обнажив спину любовницы, прижался к
ней животом.
Воспоминание подействовало на Армана столь сильно, что его благородный
друг в три приема оказался в состоянии полной боевой готовности. Вернувшаяся
в комнату Сюзетта с коньяком в одной руке и двумя рюмками в другой
обнаружила, что он не сводит глаз с картины Боннара, и мгновенно догадалась,
что означает выражение его лица. Машинально опустив взгляд, она увидела
несомненное вздутие под темно-синими брюками.
- О, я вижу, вы знаток современного искусства,- сказала она, улыбаясь
несколько насмешливо.- Эта картина всем нравится, но еще никто не приходил
от нее в такой восторг.
Как только она приблизилась к нему, Арман обнял ее за талию и
поцеловал. Она стояла, неловко вытянув в стороны руки, нагруженные коньяком
и рюмками, и хихикала.
- Ну, хорошо,- сказала она, когда поцелуй оборвался.- Коли нужда такая
острая, я пойду вам навстречу. Только не подумайте, что я всегда жалею
незнакомцев.
Она отвела его в спальню, в отделке которой сочетались два цвета -
бледно-желтый и цвет слоновой кости, поставила бутылку и рюмки и,
обернувшись, положила руки на плечи Армана. Не говоря ни слова, он
расстегнул пуговицы на кремовой атласной блузке тем же самым жестом, каким
проделал это мысленно час назад в кафе. Но в его воображении пухлая грудь
немедленно выкатилась ему в руки, тогда как здесь, в уютной спальне, она все
еще не предстала его взору, скрываясь под розовой крепдешиновой сорочкой. Он
дотронулся до мягких округлостей через тонкую сорочку, нащупал соски и,
лаская, заставил их стать твердыми и длинными, как две маленькие
восхитительные вершины.
Пока Арман был погружен в столь приятное занятие, Сюзетта расстегнула
пояс на яркой клетчатой юбке и сбросила ее вниз, к ногам. Тогда Арман
обнаружил, что то, что он принял за сорочку, на самом деле было комбинацией
из рубашечки и трусиков. Одеяние было скроено точно по фигуре, подчеркивая