"Анастасия Вихарева. Черная книга колдуна ("Семиречье" #1) " - читать интересную книгу автора

теплые вещи и, наверное, искали утешения. И давали его сами, стараясь не
показаться упадок духа и сил.
- А мы про что?! - обрадовались оба старика народному интересу,
посматривая на балагура, дожидаясь, что он будет говорить.
- А у них по закону было положено приколоть шилом ухо к косяку, если
болеть понравилось.
Его толкнули, и он торопливо сел. Те всадники, что поели, поменяли тех,
что раздавали еду. Удивляя и Кирилла, и стариков, они вдруг начали сами
сгонять народ в кучу. Их цель стала понятной лишь спустя какое-то время.
Охрана разделилась, часть всадников ушла в ту сторону, где была застава, а
часть осталась сторожить, патрулируя на некотором расстоянии, чтобы видеть
всех и сразу.
- За подмогой или жратва закончилась, - кивнул богатырь, с которым и на
привале Кирилл оказался рядом, позволив ему привалиться к себе, согревая
боком. Кто-то даже позволил сунуть ему затекшие руки подмышки, чтобы согреть
окоченевшие пальцы.
- Вроде, какой бы раб не мечтал о свободе, ан нет, не мечтают... -
взглянул балагур на отряд. - И наши не мечтают! Живота не жалея, ложат
головы под ворога - и свою, и жены с дитями. А за ухом-то душа! Не раба,
душу убивают, а без души человек животное и есть, - вол, на котором землю
пашут.
- А еще говорят, будто грехи наши ихний Иисус на себя взял? -
поинтересовался старый человек, лет пятидесяти. Раньше его Кирилл не видел,
но голос показался знакомым. Был он невысок и, возможно, скрывался за
спинами.
- Да как же можно-то?! - изумился старик, вступая в разговор, обнажив
ровные и белые зубы, будто не свои. - Разве Сварог пропустит, кто греха
своего не знает? Может, и был такой человек, или не было, но как же можно
Бога живого на мертвеца променять? Живой, когда и совет подаст, и в горе
утешит, и полечит. А человечишка что? Червь!
- А как? Как услышать? - в отчаянии выкрикнула женщина, с такой болью
взглянув на парнишку рядом, что сомнений не осталось - это был или сын, или
внук.
- А ты через тьму переступи, да выйти к свету, - посоветовал старик с
рыжеватой бородой. - Бог тут, рядом, и видит, и слышит, и говорит. Но тьма -
она все по-своему повернет.
- Вот-вот! - поддержал его балагур. - Себя спасти не мог - не убивали,
а духом отлетел. Три часа на кресте повисел, который подвернувшийся прохожий
по имени Симона донес до Лобного места. Не утруждали его даже во время
казни. А мы неделю по милости разбойников его грязь месим - и ничего, живые!
Слаб он был. И духом, и телом, и руки не из того места наросли, и ума не
шибко много... Просил его Бог: отведай камни, которыми кормишь людей, пусть
они станут тебе хлебом - сказал: не токмо хлебом сыт человек, он и не
поймет, что не на земле, на камне стоит. Просил его Бог: прыгни с крыла
Храма, взгляни на душу, которую обиваешь, и пусть ангелы, что пишут за тобой
все дела твои, понесут тебя, и не преткнешься о камни, на которых стоит
человек - сказал: не искушая того, кто поставлен над человеком, не станет он
вредить мне, ибо там я стою. Тогда просил его Бог: не дури, все царства мира
у меня в руке, вся вселенная подо мною, поклонись - и будешь у меня живым, а
все мое - твоим. Ответил: отойди от меня, ты мне враг, буду служить тому