"Анастасия Вихарева. Черная книга колдуна ("Семиречье" #1) " - читать интересную книгу автора

свысока. Минут через двадцать их позвали - на другом конце образовалась
пробка больше той, которую только что разогнали.
Наконец, старик застонал и глубоко вздохнул, откашливаясь и сплюнув
кровавой слюной, и пошел сам, опираясь на руку рядом идущего богатыря. Тот
не отпускал его, обхватив рукой со спины.
- Это наши гады безродные! - зло скрипнул зубами человек впереди,
проводив охранников суровым взглядом. - Ишь, выслуживаются! Маши плеткой, и
не надо шибко умным становиться! Показал волхва нашего, и вот уже барин или
помещик. Землю им за это дают. А обезглавленных до нитки обирают да в
крепостные загоняют и дань накладывают. А кто оружие поднять может, убивают,
не милуя. Одни вдовы да сироты на Руси-матушке остались...
Ему не ответили. Молчание продолжалось еще долго.
- До Итили доведут, дальше на корабле повезут, оттуда уже не
вернуться, - наконец, тяжело бросил кто-то.
- Надо по-новому, Волгой нынче Итиль кличут, - подал старик голос. -
Недалеко до нее осталось, но и не близко.
Услышав голос старика, люди вздохнули с облегчением, снова сплотившись
рядами поближе, будто хотели его защитить. Воспользовавшись минутой, Кирилл
всеми силами пытался понять, как он здесь оказался и что его ждет. Неминучая
судьба, которая ясно вырисовалась из всего того, что он знал, заставляла
сердце сжиматься от ужаса. И все, что он знал и к чему относился с легкостью
за давностью лет, вдруг выдавило ту беспечную реальность, которая когда-то
казалась ему незыблемой.


Над рядами пронесся звук рога. То, что это сигнал, Кирилл понял сразу
же, как только на звук повернулись все головы. Люди остановились, дожидаясь
команды. Проскакал отряд, сгоняя пленников на обочину. Рассаживались на
пожухлой траве. Сами охранники тоже спешились, разожгли костер, отваривая
солонину, пустив коней пастись. Один из охранников принес ведро с
размоченным ржаным хлебом и мукой, черпая кружкой и подавая по очереди,
заодно проверяя крепость веревки на руках и кому-то затягивая ее туже. Люди
жадно выпивали мешанку, завистливо глядя на тех, которым еще предстояло
попить и одновременно поесть. Удивляясь сам себе, Кирилл принял кружку и с
жадностью выпил воду, внезапно ощутив голод, от которого свело живот.
Мешанка была пустая, клейкая и противная на вкус, но он заставил себя выпить
кружку до конца. Он не сомневался, что однажды вырвется на волю, а для этого
ему предстояло выжить.
Как только охранники отошли, замешивая новое пойло и разливая дальше,
те, которые были во время хода далеко, придвинулись. Теперь балагура и
стариков окружили плотным кольцом. Наверное, так было теплее.
- Ты там что-то про Иисуса сказывал... - напомнили ему.
- Се есть Спаситель, который начал сеять семя человеческое, называя его
"Духом Святым". А сеяние - "крещение огнем"! - отмахнулся он, упав на траву.
Глаза у него были светлые, голубые, теперь в них отражалось серое небо в
разрывах. Ветер сделал свое дело, образовав в сплошной нависающей массе
промозглой хляби просветы.
- Так это ж черт! - приникнув ухом, изумился народ, который слушал речи
лишь через посредников, которые передавали крамолу по рядам. Грязные,
оборванные, изможденные, промокшие насквозь люди передавали друг другу