"Фрида Абрамовна Вигдорова. Дорога в жизнь " - читать интересную книгу автора

Жуков мог, конечно, вывесить любую скатерть - все они были достаточно
грязны, - но он взял скатерть именно с королевского стола, хотя, конечно, и
сам он, и все в его отряде понимали, что идут в наступление.
После обеда и вплоть до вечера Король не попадался мне на глаза. Его
не было ни в спальне, ни в клубе, не видел я его и во дворе и в парке. Но я
не сомневался: он придет, и разговор у нас будет.
Я сидел над какими-то счетами, когда в дверь постучали.
- Войдите! - сказал я, не поднимая головы.
Король вошел и остановился у стола.
- Садись, - предложил я.
- Садиться-то незачем, - ответил он угрюмо, но все-таки опустился на
стул. - Садиться, в общем, незачем...
- Что так?
- Я пришел проститься, Семен Афанасьевич.
- Проститься? Куда же ты собрался?
- Ухожу из детдома.
- Куда?
- Насовсем.
- Я спрашиваю: куда?
- Куда глаза глядят. Мало ли дорог!
- Дорог много, это верно. А почему же ты надумал уходить?
- Будто не знаете...
- Не знаю.
Король посмотрел на меня в упор.
- Ну, если не знаете - пожалуйста: не хочу, чтоб надо мной издевались.
Надоело.
- Кто же над тобой издевается?
- Да что вы, Семен Афанасьевич! - вскипел Король. - В насмешку, что
ли? А скатерть-то вывесили - это что, не издевательство?
- Ну, если это издевательство, тогда у нас все должны разбежаться. Ты,
например, Стеклову проходу не даешь, прозвал его Клушкой, однако он не
уходит. И не обижается.
- Меня со скатертью перед всеми осрамили!
- А ты ребят срамишь в одиночку? Тоже перед всеми.
- Я не срамлю. А просто смеюсь.
- Вот и над тобой просто посмеялись.
- Ну, как хотите, Семен Афанасьевич. Может, вы и правильно говорите.
Только я не хочу, чтоб всякий там Санька надо мной свою власть показывал. Я
пойду.
Он сидел, опустив плечи, угрюмо глядя мимо меня в окно. Лампа под
зеленым абажуром освещала его лицо, оставляя комнату в полутьме. Помолчали.
- Вот что, Дмитрий, - негромко заговорил я. - Ты знаешь, силой я
никого не держу. И тебя держать не стану. Но одно я тебе скажу: так друзья
не поступают.
Он быстро взглянул на меня и снова отвел глаза.
- Так друзья не поступают. Ты знаешь, что здесь было. И знаешь, как
трудно добиться, чтоб ребята стали жить по-человечески, стали людьми. Чтоб
наш дом из самого поганого, на который все пальцем показывают, стал самым
хорошим. Ты знаешь: если бы не ты, не Стеклов, не Жуков, было бы во сто раз
трудней. Вы поняли, помогли, как друзья, как товарищи. Думаешь, я и Алексей