"Павел Вязников. Taibei-2002 (Путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

транскрипцию китайских фраз), но особенно - такие удивительные фразы, как
"Во ши элосыжэнь, бе оуда!" - то есть "Я русский, не бейте меня!". Или,
в разговоре в самолёте (тоже странно - скажем, я спрошу по книжке, "на
какой высоте и с какой скоростью мы летим? Как вы переносите полёт?" - а
как пойму ответ?)... так вот, в числе жизненно важных "авиационных
вопросов" есть и такой, как "Ханкун цзисешидэ цзуй шоу айдайдэ гоу цзяо
шэньмэ минцзы?" - "Как зовут любимую собачку механика?". Hу и так далее.
Даже такой пустяк, как просьба "показать отдел книг на китайском языке"
странноват: коль скоро ты знаешь язык, зачем тебе эта фраза в
разговорнике?..
Hадо сказать, что это был второй случай, когда я чувствовал себя
действительно "запертым в тюрьме языка": в Финляндии или Турции достаточно
много людей знало английский (или понимало хоть что-то по-русски, или я
заучил достаточно местных выражений, или с жестами не было особых проблем).
А вот среди китайцев, как когда-то в Венгрии, порой я ощущал вполне
физическую стенку между собою и собеседниками, когда коммуникационный акт
как таковой отсутствовал начисто. Я не раз вспоминал эпизод из книги одного
чешского писателя "С куклами к экватору". Там один из артистов чешского
кукольного театра на гастролях пытался отведать лягушачьих лапок в китайском
ресторане. Он называл лягушек на всех известных ему языках, квакал, прыгал
на корточках по полу... наконец, один из официантов радостно закричал
что-то, явно означавшее "Эврика!", хлопнул себя по лбу и убежал, а артист,
измождённый и голодный, рухнул на стул. Собравшиеся вокруг официанты, повара
и посетители ресторана подбадривающе улыбались, кивали и делали жесты,
несомненно имевшие смысл "сейчас-сейчас, вам уже несут ваше лакомство!". И
действительно - пару минут спустя сообразительный официант принёс...
огромную миску лапши.

Впрочем, вернёмся в Хсимен.


Тот, кто делает идолов, сам им не поклоняется.
Китайская пословица.

Тут один из наших спутников решил поискать подарок дочке, мы же взяли такси
и поехали смотреть храм Синьтяньгун.

Это был очень деловой храм. Первое, что видишь, входя в него - указатели "в
офис" и "в туалет". Офис самый настоящий, длинная конторка вдоль всего
огромного зала, а за ней перед компьютерами сидят монахи в серых тогах.
Что-то деловито считают, пишут, передают друг другу всякие бумажки самого
бюрократического вида, ставят лиловые и красные штемпели. В два окошечка
стоят небольшие очереди. Я хотел купить в качестве сувенира "адские
деньги". Это в старину было принято отправлять на тот свет вместе с
покойником разные полезные вещи. Потом рассудили, что материальная форма
остаётся на этом, а на тот уходит, так сказать, идея. Hе помню, кто из
философов утверждал, что предмет и его обозначение суть одно, но китайцы к
этому пришли сами, и стали сперва класть в гроб игрушечные вещи, а потом
сжигать их изображения из бумаги. Hаконец, пришли к выводу, что достаточно
сжечь условные деньги, а уж что на них купить, почтенный покойник разберётся