"Борис Виан. Осень в Пекине" - читать интересную книгу автора

он зашелся кашлем. Кюре ликовали и суетились вокруг просвиромета,
продолжавшего плеваться снарядами. Подъехало два 975-х, и дети расселись по
свободным местам. Во втором автобусе еще было куда приткнуться, но один из
кюре остался на ступеньках и не дал Дюдю подняться. Когда же Амадис
повернулся, чтобы взять новый посадочный талон, на остановке уже стояло
шесть человек. Он отступил и кинулся со всех ног к следующей остановке.
Далеко впереди замелькал искрящийся хвост 975-го. Амадис бросился ничком на
тротуар: кюре направил просвиромет в его сторону, и над головой у него со
звуком горящего шелка прошелестела облатка, угодившая затем в сток.
Амадис поднялся. Он был весь в грязи и уже сомневался, стоит ли идти на
работу в таком виде. Но что скажут всевидящие табельные часы? А тут еще
заныла портняжная мышца. Пытаясь унять боль, он всадил себе в щеку булавку
(в свободное от работы время Амадис увлекался трудами по акупунктуре доктора
Ботина д'Охмурана[1]); к несчастью, он ошибся точкой и излечился от нефрита
голени, которого, впрочем, у него еще не было, но теперь, если и будет, то
не скоро.
Когда Дюдю подошел к следующей остановке, то увидел толпу, враждебной
стеной окружившую автомат. Он остановился на некотором удалении и,
воспользовавшись минутой спокойствия, попытался рассуждать здраво:
- с одной стороны, если опять отправиться пешком до следующей
остановки, то не имеет смысла вообще садиться в автобус, потому что тогда
опоздаешь настолько...
- с другой стороны, возвращаться тоже опасно: тогда обязательно
налетишь на кюре;
- и наконец, с третьей стороны, очень хочется прокатиться в автобусе.
На этом этапе рассуждений Амадис громко расхохотался, потому что, не
желая форсировать события, он ловко избежал логического заключения. Посему
он отправился пешком до следующей остановки и еще старательней не разбирал
дороги, дабы никто не усомнился, что гнев его готов выплеснуться наружу.
Когда он почти дошел до столба с металлической табличкой, очередной
автобус хрюкнул ему в самое ухо. На остановке никого не было. Амадис поднял
руку, но слишком поздно. Водитель не заметил его, весело нажал на педаль и
промчался мимо.
- Черт бы его взял! - сказал Амадис Дюдю.
- Это точно, - согласился подошедший господин.
- Уверен, что они это делают нарочно, - возмущенно продолжал Амадис.
- Да? Хм... Вы полагаете, нарочно?
- Убежден, - сказал Дюдю.
- Без тени сомнения? - спросил господин.
- Ни на секунду не кривя душой.
- И готовы в этом поклясться?
- Чтоб я сдох, - заверил его Дюдю. - Ежу понятно! Чего тут думать? И
поклянусь, если надо. Так его разэдак!
- Тогда клянитесь, - сказал господин.
- Клянусь! - произнес Дюдю и плюнул в ладонь, которую подставил ему
господин.
- Каков мерзавец! - взревел тот. - Он оклеветал водителя 975-го
автобуса! Вы заплатите за это штраф.
- Ах, так? - сказал Дюдю, окончательно выходя из себя вслед за
распиравшим его негодованием.