"Борис Виан. Осень в Пекине" - читать интересную книгу автора

Амадис взглянул на часы и сказал "У-у-у", в надежде, что стрелки,
испугавшись, пойдут вертеться вспять. Но послушалась только секундная
стрелка, а две другие невозмутимо продолжали свой путь. Дюдю стоял посреди
дороги и смотрел вслед автобусу, когда подошел следующий и дал ему под зад
буфером. Амадис упал. Водитель остановил автобус прямо над ним, открыл
горячий кран и оросил шею несчастного кипятком. Тем временем двое
пассажиров, стоявших в очереди за Дюдю, поднялись в салон. Дюдю вскочил на
ноги и увидел, что автобус уже ушел. Шея у него горела, в груди клокотал
гнев; теперь он наверняка опоздает.
К остановке подошли еще четыре человека и взяли в автомате посадочные
талоны. Затем подошел пятый, молодой здоровяк, и вместе с талоном получил
струю одеколона, которая по распоряжению Компании причиталась каждому сотому
пассажиру. Заорав не своим голосом, здоровяк бросился бежать не разбирая
дороги, ведь что ни говори, а получить в глаз струю почти чистого спирта
довольно-таки больно. Он выскочил на мостовую, по которой обратным рейсом
ехал 975-й. Чтобы положить конец нечеловеческим страданиям бедняги, автобус
раздавил его, и все увидели, что недавно он ел клубнику.
Тут как раз подкатил четвертый автобус с несколькими свободными
местами. Женщина, ставшая в очередь значительно позже Амадиса, проворно
сунула кондуктору свой талон.
- Миллион пятьсот шесть тысяч девятьсот третий! - громко провозгласил
кондуктор.
Амадис сделал шаг вперед:
- У меня девятисотый...
- Прекрасно. А где первый и второй?
- У меня четвертый, - сказал какой-то господин.
- У нас пятый и шестой, - откликнулись рядом. Амадис успел уже юркнуть
в автобус, когда кондуктор схватил его за шиворот.
- Вылезайте. Вы нашли талон на дороге, так ведь?
- Да-да, мы видели, - закричала очередь. - Он лазил за ним под автобус.
Кондуктор выпятил грудь колесом и спихнул Дюдю с подножки, пронзив ему
левое плечо презрительным взглядом. Амадис запрыгал от боли, а четверо
пассажиров втиснулись в автобус, и тот поехал дальше, стыдливо съежившись.
Пятый автобус проехал мимо полным-полнехонек, а счастливчики, что
сидели внутри, высунули язык, дразня Дюдю и всех ожидавших на остановке.
Кондуктор даже плюнул в его сторону, но не принял во внимание скорость;
плевок так и не долетел до земли. Амадис попытался отбить его на лету
щелчком, да промахнулся. Он весь покрылся испариной от злости; когда же
шестой и седьмой автобусы проехали мимо, оставив его на тротуаре, он решился
идти пешком; сядет на следующей остановке, там многие выходят.
Дюдю нарочно шел там, где не положено: пусть все видят, что он кипит
гневом. Пройти ему надо было метров четыреста, и за это время его обогнали
несколько 975-х, почти пустых. Когда же он достиг наконец зеленой будки, что
за десять метров до остановки, вдруг откуда-то вынырнули семь молодых кюре и
десять школьников с хоругвями и разноцветными лентами. Они окружили
автобусную остановку и выставили два просвиромета, чтобы у окружающих
пропала охота ехать на автобусе. Дюдю силился вспомнить пароль, но он так
давно бросил изучать катехизис, что нужное слово никак не приходило на ум.
Тогда он сделал попытку подкрасться задом-наперед и получил в спину
скомканную облатку. Удар был такой силы, что у Дюдю перехватило дыхание, и