"Роберт ван Гулик. Лакированная ширма ("Судья Ди" #2)" - читать интересную книгу автора

наблюдал, как свирепый поток образовывает стремительные водовороты, и с
облегчением вдыхал прохладный воздух.
Народу было немного. Правда, судя по всему, здесь жили весьма
состоятельные люди. На высоком правом берегу располагались обширные имения с
прекрасными дворцами, а на левом - высилась длинная стена с бойницами и
внушительная крепость городского гарнизона. Многоцветный флаг вяло свисал в
неподвижном воздухе.
К Чао Таю стали бесшумно подкрадываться два грабителя, но, подойдя
поближе и взглянув друг на друга, угрюмо покачали головами: с таким могучим,
воинственного вида малым они предпочли не связываться.
Чао Тай пребывал в замешательстве, не понимая, что ему теперь делать.
Он попытался представить, что задумал судья, но тут же с досадой бросил это
занятие: планы Ди были выше его разумения. В конце концов, Чао знал, что,
когда придет время, судья сам расскажет ему обо всем. Он сплюнул в воду -
ядовитый привкус вина, выпитого в "Огненной птице", все еще стоял во рту. И
тут же нахлынули воспоминания об оставшихся в Пэнлае соратниках - старшине
Хуне и Ма Жуне. Сейчас они, наверное, вместе попивают доброе вино в "Девяти
орхидеях", своей излюбленной харчевне наискосок от судебной управы. А Ма
Жун, конечно, заигрывает с какой-нибудь красоткой. Чао Тай и сам умел
обращаться с женщинами, но был довольно разборчив и брезглив и не любил
заглядывать на цветочные лодки. Вздохнув, он решил вернуться на постоялый
двор. Тот нищий, вероятно, уже ушел.
Чао Тай спустился с моста и какое-то время шел берегом реки. На миг
снова возникло необъяснимое ощущение, что кто-то за ним следит, но это было
невозможно, коль скоро Кунь-Шань стал теперь их союзником. Чао Тай свернул
на боковую улицу, что вела на юг.
Внимание его привлекло открытое окно большого дома, стоявшего чуть в
глубине, за бамбуковой изгородью. Помощнику судьи стало любопытно, кто не
спит в столь поздний час, и, встав на цыпочки, он заглянул через изгородь.
Отсюда был виден угол богато обставленной комнаты, ярко освещенный свечами в
двух подставках на столике для притираний. Женщина, одетая в тонкое, почти
прозрачное платье из белого шелка, расчесывала волосы перед зеркалом.
Поскольку ни одна добропорядочная женщина ни за что не станет
выставлять себя вот так напоказ, Чао Тай, решив, что это разбогатевшая
певичка, принялся о удовольствием ее разглядывать. Эта прекрасно сложенная
незнакомка лет тридцати с красивым, нежно очерченным лицом относилась к тому
типу зрелых, понимающих женщин, которые всегда привлекали Чао. Задумчиво
подергивая короткие усики, помощник судьи думал, что было бы неплохо
провести часок-другой с такой приятной женщиной, тем более что сегодня у.
него самое подходящее для этого настроение. Но красавица явно принадлежала к
числу самых дорогих певичек, и, согласись она проявить благосклонность, тот
час возникла бы проблема денег. В рукаве Чао Тая осталось всего две связки
медных монет, а женщина, по его мнению, стоила не меньше пяти, если не целый
серебряный лян. И все-таки можно было хотя бы познакомиться, а то и
назначить свидание на завтрашний вечер. Во всяком случае, попытаться стоило!
Чао Тай открыл бамбуковую дверцу, прошел через маленький, но со вкусом
устроенный садик, полный цветов, и постучал в покрытую черным лаком дверь.
Женщина открыла сама и, вскрикнув от удивления, быстро прикрыла рот рукавом.
Появление незнакомца ее, несомненно, смутило.
Чао Тай поклонился.