"Лев Вершинин. Приговоренные к власти (Роман-хроника)" - читать интересную книгу автора

Ему ненавистна типичная греческая узость мышления, их претензии на
благородство, их упоение подвигами предков и похвальба собственными
заслугами, как действительными, так и выдуманными, их напыщенные речи, их
вечное стремление судить обо всем на свете с высоты низеньких стен своих
городишек. Они, в сущности, ни к чему не способны, эти потомки героев, во
всяком случае, те из них, кто попадался на глаза ему, Антигону, а таковых
было немало. Драться они умеют, это да, но и то - под надежным присмотром
македонских сотников. Тем не менее любой гречишка, напяливший на себя
доспехи, ведет себя так, словно он по меньшей мере двоюродный брат Геракла и
под Троей тоже без него не обошлось.
Впрочем, - одергивает себя Антигон, - следует быть справедливым. И
среди греков попадаются настоящие люди. А Эвмен вообще - особый случай.
"Негреческий грек", скажем так. Он вполне достоин был бы родиться под небом
Македонии, и Пердикка, поручая ему защищать царские права, знал, что лучшего
выбора ему не сделать. Пусть так.
Но Пердикки нет уже почти пять лет! И если боги определили ему
появиться на свет в зачуханной Кардии, не известной никому, кроме двух сотен
собственных обитателей, так с какой стати строить из себя нечто большее?
Зачем тыкать людям под нос перстнем Пердикки, о котором никто уже и не
помнит? Чего ради размахивать указом Олимпиады и вопить на весь мир, что
никому не позволит украсть державу и диадему у законных наследников
Божественного?
Кого, скажите на милость, он, безродный гречонок, считает ворами?
Престол Македонии, хвала богам, не игрушка. Род Аргеадов владеет им с
незапамятных времен, и если сумасшедшая старуха извела всех Аргеадов под
корень, кроме собственного потомства, то лишь войско имеет право избрать
царя! А мальчишка-азиат, рожденный спустя полгода после смерти
Божественного, пусть радуется, что еще жив. Не для него завоевали Азию те,
против кого осмелился поднять меч Эвмен...
С какой вообще стати греку лезть в дела македонцев?!
Да, угрюмый и осторожный старик Филипп верил Эвмену.
Да, кардианцу, как себе, доверял Божественный, а уж Божественный,
откровенно говоря, вообще никому не доверял, особенно под конец жизни.
Да, если кто-то в Ойкумене и достоин доверия, так это Эвмен из Кардии,
и никто другой!
Все так. Ну и что?! Неужели он - с его-то мозгами! - не мог сообразить,
в какое дерьмо лезет?
Пока жил Пердикка - еще ладно, в конце концов, правитель вправе
выбирать себе помощников. Но после?!
Гладкий шелк с треском лопается меж пальцами.
Законные наследники?! А кто они, позвольте уточнить?
Несчастный недоумок, безобиднейший Арридей-Филипп, какой ни есть, а все
же плоть от плоти Македонии, такой же сын старого Филиппа, как и
Божественный!
Убит Олимпиадой. Убит вместе с женой, Эвридикой, бабой, по слухам,
красивой, словно нимфа, и бешеной, как дриада. Говорят, сумел умереть
достойно, смеясь над озверевшей ведьмой, вернувшейся из Эпира...
Кто еще?
Сама Олимпиада?! Молосская ведьма с руками по локоть в крови!
В македонской, кстати, крови!.. Убийца, и это ни для кого не секрет,