"Жюль Верн. Треволнения одного китайца в Китае" - читать интересную книгу автора

домашние тапочки с жемчугом, под платьем - плиссированная юбка и панталоны,
закрепленные на поясе и. снизу находящие на шелковые чулки. Обращали на себя
внимание ее изящные, ухоженные руки с длинными блестяще-розовыми ногтями. А
ножки! Они были от природы маленькие и прелестные.
Лэ У, к счастью, удалось избежать одной варварской операции,
практикуемой в Китае вот уже семь столетий: у девочки сгибают четыре пальца,
прикладывают к стопе деревянную дощечку и забинтовывают. Нога перестает
расти, но какой ценой! Бедная девушка терпит ужасную боль и долгое время
хромает. Как говорится, искусство требует жертв.
- Нань, может быть, письмо уже в почтовом ящике, - в изнеможении
простонала Лэ У. - Подите же посмотрите!
- Нечего смотреть, почты еще нет! - резко ответила служанка и, ворча
что-то под нос, вышла из комнаты.
Лэ У решила поработать, чтобы немножко развлечься и помечтать о Цзинь
Фо и их будущей совместной жизни. Наша героиня вот уже несколько дней
вышивала замысловатые узоры на тканевых тапочках для своего возлюбленного.
Традиционно в китайских семьях такую обувь делают жены. Однако у молодой
женщины сегодня все валилось из рук. Она поднялась, открыла изящную коробку
для конфет, вынула несколько леденцов, положила их под язык. Затем взяла с
полки книгу "Нюй Цзе" - своего рода кодекс наставлений добропорядочной
китаянки. "Утра вечера мудренее", "Кто рано встает, тому Бог подает",
"Добродетельная жена деятельна и экономна", "Соседи вас похвалят, если...".
Какой ужасный день! Очаровательной Лэ У никак не удавалось вникнуть в смысл
прочитанного.
"Где же мой повелитель? - мысленно спросила она. - Вернулся ли из
Кантона в Шанхай? И когда прибудет в Пекин? Интересно, каким было море? Да
поможет ему богиня Гуанинь![30]"
Беспокойство овладело сердцем молодой женщины. Она рассеянно взглянула
на живописную скатерть, мастерски сшитую из многочисленных разноцветных
кусочков материи, затем подошла к корзинке и вынула наугад первый попавшийся
цветок.
- О! - простонала Лэ У. - Как жаль, что это не зеленая верба - символ
весны, молодости и радости, а только лишь желтая хризантема - предвестница
осени и печали!
Беспокойство Лэ У росло. Она взяла лютню, тронула струны, и губы сами
собой прошептали первые слова одной из многочисленных китайских песен о
любви. Но продолжать не было сил.
- Раньше письма приходили вовремя! Что за наслаждение читать дорогие
строки или, еще лучше, слышать дорогой голос. Этот чудо-аппарат говорит так,
будто мой любимый совсем рядом.
Лэ У посмотрела на фонограф на блестящем столике. Точно такой же имел в
Шанхае и ее Цзинь Фо. Оба, благодаря изобретению Эдисона, могли слышать друг
друга, несмотря на отделяющее их расстояние. Но сегодня, как, впрочем, уже
много дней, аппарат безмолвствовал.
В это время отворилась дверь, на пороге показалась Нань.
- Вот ваше письмо, - проворчала старая мегера и, передав Лэ У конверт,
удалилась.
Слабая улыбка тронула губы невесты, слезы радости заблестели в глазах.
Обычно, прежде чем распечатать заветный конверт, она долго перечитывала
адрес на нем, изучала штемпель. Однако сегодня не до этого... Надорвав