"Жюль Верн. Завещание чудака" - читать интересную книгу автора

сказал!
- А как вы думаете, - спросили его, - что произойдет пятнадцатого
апреля?
- Произойдет то, - ответил он, - что нотариус Торнброк ровно в полдень
вскроет завещание.
- И вы не сомневаетесь в том, что "шестеро" будут объявлены
единственными наследниками покойного?
- Разумеется! Для чего же, скажите, пожалуйста, Вильям Гиппербон
пригласил нас на свои похороны, как не для того, чтобы оставить нам свое
состояние?
- Кто знает!
- Нехватало, чтобы он нас побеспокоил, ничем за это не вознаградив!
Подумайте только: одиннадцать часов шествовать в процессии!
- А вы не предполагаете, что в завещании содержатся распоряжения более
или менее странные?
- Это возможно. Так как он оригинал, то я могу всегда ждать от него
чего-нибудь оригинального. Во всяком случае, если то, чего он желает,
исполнимо, то это будет сделано, а если неисполнимо, то, как говорят во
Франции, "это сделается само собой". Могу только сказать, друзья мои, что
на Гарри Т. Кембэла вы можете всегда положиться - он ни на шаг не отступит.
Нет! Ради чести журналиста он не отступит, в этом могут быть уверены
все те, кто его знает, даже те, кто его не знает, если только найдется
такой человек среди населения Чикаго. Каковы бы ни были условия,
предъявляемые покойным, главный репортер газеты Трибуна их принимал и
обязывался исполнить до конца. Даже если бы дело шло о путешествии на луну,
он все равно отправился бы и туда. Только бы хватило воздуху его легким, а
он уж на своем пути не остановится!
Какой контраст между этим решительным и смелым американцем и его
сонаследником, известным под именем Германа Титбюри, жившим в торговом
квартале города!
Сотрудники газеты Штаат-Цейтунг позвонили у дверей дома № 77, но не
смогли проникнуть в квартиру.
- Мистер Герман Титбюри дома? - спросили они через приотворившуюся
дверь.
- Да, - ответила какая-то великанша, неряшливо одетая, неряшливо
причесанная, похожая на драгуна в юбке.
- Может ли он нас принять?
- Я вам отвечу, когда спрошу об этом миссис Титбюри. Оказалось, что
существовала также миссис Кэт Титбюри, пятидесятилетняя особа, на два года
старше своего мужа. Ответ, переданный в точности ее прислугой, был
следующий:
- Мистеру Титбюри не для чего вас принимать, и он удивляется, что вы
позволяете себе его беспокоить.
Между тем вопрос шел только о том, чтобы получить доступ в его
квартиру, а отнюдь не в его столовую, и чтобы собрать несколько сведений,
касавшихся его самого, а не несколько крошек с его обеденного стола. Но
двери этого дома так и остались запертыми, и негодующие репортеры газеты
Штаат-Цейтунг так ни с чем и вернулись в редакцию.
Герман Титбюри и Кэт Титбюри представляли собой чету, самую скупую из
всех когда-либо совершавших свой жизненный путь по этой "долине слез", но