"Жюль Верн. Завещание чудака" - читать интересную книгу автора

туловищу, а ноги слегка согнуты дугообразно в коленях, от чего все тело
наклоняется немного вперед и при ходьбе раскачивается, как у большинства
моряков. Вспыльчивый, всегда готовый с кем-нибудь сцепиться и затеять
ссору, неспособный владеть собой, он был противен, как только может быть
иногда противен человечек, не приобревший друга ни в своей частной, ни в
общественной жизни. Было бы удивительно, если бы этот тип оказался женатым,
но женат он, конечно, не был.
"И какое это счастье для его жены!" любили повторять злые языки. Он
принадлежал к той категории несдержанных людей, которые бледнеют при каждом
взрыве злобы, что всегда свидетельствует о сердечной спазме. У таких типов
обычно туловище устремлено вперед, точно они постоянно готовятся к
какой-нибудь атаке. Их горящие зрачки то и дело судорожно сокращаются, а
голоса звучат жестко даже тогда, когда они спокойны, и полны злобного
рычания всякий раз, когда это спокойствие их оставляет.
Когда сотрудники Чикаго Глоб постучали у дверей художественной
мастерской, помещавшейся на Саут-Холстед-стрит, в доме № 3997 (что
указывает на весьма солидную длину этой улицы), они не нашли в квартире
никого, кроме молодого негра, лет семнадцати, находившегося в услужении у
Макса Реаля.
- Где твой хозяин? - спросили они его.
- Не знаю.
- А когда вернется?
- Не знаю.
Томми действительно этого не знал, потому что Макс Реаль ушел из дому
рано утром, ничего не сказав молодому негру, который любил, как дети, долго
спать и которого хозяин не захотел будить слишком рано.
Но из того, что Томми ничего не мог ответить на вопросы репортеров,
было бы не правильно заключить, что газета Чикаго Глоб могла остаться без
информации, касающихся Макса Реаля. Нет! Нет! Будучи одним из "шестерки",
он уже был предметом многочисленных интервью, так распространенных в
Соединенных штатах.
Макс Реаль был молодым талантливым художником-пейзажистом, полотна
которого уже начинали продаваться в Америке, по высокой цене. Будущее
готовило ему, без сомнения, блестящее положение в мире искусства. Он
родился в Чикаго , но носил французскую фамилию, потому что был родом из
семьи коренных жителей города Квебека, в Канаде. Там жила еще его мать,
миссис Реаль, овдовевшая за несколько лет перед тем; она собиралась
переселиться вскоре туда, где жил ее сын.
Макс Реаль обожал свою мать, которая платила ему таким же обожанием.
Редкая мать и редкий сын! Вот почему он тотчас же поспешил известить ее о
происшедшем и о том, что он выбран в число занимавших особо почетное место
на похоронах Вильяма Дж. Гиппербона. Он прибавил, что лично его очень мало
волновали последствия распоряжений покойного, скрытые в завещании. Ему все
это казалось очень забавным - ничего больше.
Максу Реалю исполнилось двадцать пять лет. Он с детства отличался
изящной, благородной внешностью типичного француза. Ростом он был выше
среднего, с темно-каштановыми волосами, с такой же бородой и с темно-синими
глазами. Держался очень прямо, но без тени надменности, чопорности. Улыбка
у него была очень приятная, походка бодрая и смелая, что указывает обычно
на душевное равновесие, являющееся источником неизменной радостной