"Жюль Верн. Доктор Окс." - читать интересную книгу автора

ожесточением клапаны своего инструмента, а трубач делает неимоверные
усилия, чтобы вытащить руку, которую он в увлечении засунул в недра трубы.
А публика! Публика, запыхавшаяся, разгоряченная, жестикулирует, вопит! С
красными лицами, с вытаращенными глазами, все сгрудились у выхода. Суета,
давка, мужчины без шляп, женщины без плащей! В коридорах толкаются, в
дверях теснятся, споры, драки! Нет больше властей! Нет бургомистра! Все
равны в этот миг дьявольского возбуждения...
А через несколько минут, выйдя на улицу, все понемногу успокаиваются,
мирно расходятся по домам, смутно вспоминая о пережитом волнении.
Четвертый акт "Гугенотов", раньше продолжавшийся шесть часов, начался в
этот вечер в половине пятого и окончился без двенадцати минут пять.
Он продолжался восемнадцать минут!


ГЛАВА VIII,
где старинный, торжественный вальс превращается в вихрь

Хотя зрители, выйдя из театра, и вернулись к обычному спокойствию и мирно
разошлись по домам, все же они чувствовали последствия пережитого волнения
и, совершенно разбитые, словно после веселой пирушки, поспешили улечься в
постели.
А на следующий день никого не покидало воспоминание о том, что произошло
накануне. К тому же оказалось, что один потерял в сутолоке шляпу, у
другого оборваны полы платья. Эта дама лишилась тонкого прюнелевого
башмачка, та - праздничной накидки. Почтенные горожане чувствовали
некоторый стыд за свое непонятное поведение, точно все принимали участие в
какой-то оргии. Они не говорили об этом, они не хотели об этом думать.
Более всех был сконфужен бургомистр ван-Трикасс. Проснувшись на следующее
утро, он не смог найти свой парик. Лотхен искала его повсюду. Нет, парика
не было, он остался на поле битвы. Послать за ним, чтобы стать посмешищем
всего города? Нет, лучше пожертвовать этим украшением.
Достойный ван-Трикасс думал об этом, вытянувшись под одеялом, с ломотой во
всем теле и тяжелой головой. Он не испытывал никакого желания вставать,
хотя мозг его работал в это утро сильнее, чем в течение сорока лет жизни
бургомистра. Уважаемый чиновник возобновлял в памяти все события этого
странного представления. Он сопоставлял их с фактами, случившимися недавно
на вечере у доктора Окса. Он искал причин этой странной возбудимости, уже
дважды проявившейся у самых почтенных горожан.
"Что же происходит? - спрашивал он себя. - Какой мятежный дух овладел моим
мирным городом Кикандоном? Не сходим ли мы с ума и не понадобится ли
превратить город в один огромный госпиталь? Ведь мы все были там,
советники, судьи, адвокаты, врачи, академики, и все, если память не
изменяет мне, подверглись этому припадку буйного сумасшествия! Но что же
было в этой адской музыке? Это необъяснимо. Я не ел, не пил ничего такого,
что могло бы вызвать во мне такое возбуждение. Вчера за обедом кусок
вываренной телятины, несколько ложек шпината с сахаром, взбитые белки и
два стаканчика слабого пива - это не может броситься в голову! Нет. Здесь
есть что-то, чего я не могу объяснить, а так как я отвечаю за действия
своих подчиненных, то я должен все это расследовать".
Но расследование не привело ни к чему. Если факты были явными, то причины