"Жюль Верн. Доктор Окс." - читать интересную книгу автора

торжественность отсутствует, сцена. заговора и благословения мечей
проходит в бурном темпе. Певцы и музыканты несутся, как буря. Дирижер уже
не старается сдерживать их. Впрочем, публика и не требует этого, напротив:
каждый чувствует, что он сам увлечен, что этот темп отвечает порывам его
души.
От постоянных смут, несчастья и войны
Хотите ли, как я, страну освободить?
Обещания, клятвы. Невер торопливо протестует и едва успевает спеть: "Среди
предков моих есть солдаты, но убийц не бывало вовек", как его поспешно
схватывают, чтоб заключить под стражу. Вбегают народные старшины и
скороговоркой клянутся "ударить разом". В двери врываются три монаха, неся
корзину с белыми шарфами и совершенно позабыв, что они должны двигаться
медленно и величаво. Уже все присутствующие выхватили свои шпаги и
кинжалы, и капуцины благословляют их, отчаянно махая руками. Сопрано,
теноры и басы приходят в полное неистовство и превращают драматические
места в кадрильные. Наконец все убегают, вопя:
В полночь,
Бесшумно!
Так хочет бог!
Да, в полночь!
Вся публика на ногах. В ложах, в партере, на галерке волнение. Кажется,
что все зрители во главе с бургомистром ван-Трикассом готовы ринуться на
сцену, чтобы присоединиться к заговорщикам и уничтожить гугенотов, чьи
религиозные убеждения они, впрочем, разделяют. Аплодисменты, вызовы,
крики! Татанеманс лихорадочно размахивает своим яблочно-зеленым чепцом.
Лампы разливают жаркий блеск.
Рауль, вместо того чтобы медленно приподнять завесу, срывает ее
великолепным жестом и оказывается лицом к лицу с Валентиной.
Наконец! Вот он, великий дуэт, но... Рауль не ждет вопросов Валентины, а
Валентина не слушает ответов Рауля. Очаровательная ария "Близка, погибель.
уходит время..." превращается в один из веселеньких мотивов, которыми
прославились оперетты Оффенбаха.
Ты любишь... любишь...
О, повтори!
Виолончель забывает, что должна вторить голосу певца. Напрасно Рауль
восклицает:
Говори и продли
Сердца сон несказанный!
Валентина не хочет длить! И Рауль продолжает неистовствовать один, страшно
жестикулируя.
Раздаются удары колокола. Но какой задыхающийся колокол! Звонарь,
очевидно, не владеет собой. Такого набата еще никогда не слышали в
Бикандоне. Он совершенно заглушает оркестр.
Последняя ария: "Этот час роковой я могу ль перенесть!..", напоминает
мчащийся экспресс. Набат раздается снова. Все смешивается в страшный рев.
Валентина падает без чувств. Рауль выскакивает в окно.
И вовремя. Обезумевший оркестр не в состоянии продолжать. Дирижерская
палочка превратилась в обломки. Беспомощно повисли оборванные струны
скрипок. Барабанщик пробил свой барабан насквозь. Контрабасист сидит
верхом на контрабасе. Первый флейтист подавился флейтой, гобоист жует с