"Олег Верещагин. Завещание рыцаря" - читать интересную книгу автора

тебя.
И собираюсь есть твои продукты, так что...
- У нас за это денег не берут! - выкрикнул я. Сейчас, пожалуй, мне были
понятны делавшие революцию большевики, их неприязнь к дворянам...
- Погоди, - снова сказал Энтони. - Хорошо. Я понял. Прости, пожалуйста.
Но деньги все-таки возьми... Да погоди же! - выкрикнул он, увидев, что
я снова открываю рот. И засмеялся: - До чего же ты упрямый, прямо шотландец!
Я оставлю тебе эти деньги, как плату за работу. Сложную и, возможно,
опасную. Только тогда ты уже не сможешь от нее отказаться, контракт, даже
устный, для нас - англосаксов - свято. А мы тоже упрямые.
- Предлагаешь мне быть черным проводником при белом охотнике? - злость
проходила. - Как на сафари?
- Н-ну-у... - кажется, Энтони не нашел, что ответить. И пожал
плечами: - Хотя бы. Ты берешь деньги?
- Не раньше, чем услышу, что это за работа такая.
- Я все расскажу, - пообещал Энтони. И выделил одно слово - ВСс.
- Тогда и будем говорить... А сейчас, если не трудно, подай масло из
холодильника. И не ищи "стинол", холодильник - это вон тот гроб в углу.
- Старые аппараты надежнее, - совершенно серьезно ответил Энтони...
...Вермишель с мясной тушенкой и кетчупом выглядела не слишком
аппетитно. Я-то знал, что она вкусная, но как убедить в этом нормального
иностранца? Тем более, что Энтони посматривал на вермишель с подозрением...
Ничего, съест, они в своих "макдональдсах" и не такую гадость лопают!
- Первый принцип любой готовки, - ободряюще заметил я, кладя рядом с
тарелками вилки, - что получилось - то и хотели. Апельсинового сока нет. Чай
будешь?
- Конечно, - я взялся за чайник с заваркой, но Энтони остановил меня:
- Это что?
- Заварка, - ответил я слегка растерянно. Англичанин вздохнул:
- Я так и знал. Оставь, я сам потом заварю. КАК НАДО...
...Довольно странно было сидеть с ним за одним столом. Приходилось все
время напоминать себе, что этот парень, который ест мою вермишель - графский
сын. Ничего такого "графского" в нем не было. Разве что он не клал локти на
стол, зато с энтузиазмом слизывал кетчуп с вилки.
- А у тебя есть... отец? - осторожно спросил я. - В смысле - сейчас?
- Конечно, - Энтони вроде бы удивился.
- А кем он работает?
- Он не работает, он служит. Он подполковник, офицер Мерсийского полка
Ее Величества... Вот, смотри, - он чуть выдвинулся из-за стола и показал
трусы. Слева на бедре черным, алым и золотом был наштампован какой-то герб:
двухглавый орел, как у нас, только обе головы - под одной большой зубчатой
короной. - Это эмблема отцовского полка. У отца Крест Виктории за Фолкленды,
он был тогда совсем молодым лейтенантом и высаживался у Гус-Грин. Аргентинцы
стреляли, зенитчики не прикрыли десант вовремя, но люди отца все равно не
легли. В снег, при сильном ветре, они поднялись на высоты и заставили врага
замолчать. Ее Величество лично награждали отца!
Я не очень-то много знал о Фолклендской войне 1982 года, но в словах
Энтони прозвучала отчетливо гордость за отца, и я позавидовал про себя...
- А во время "Бури в пустыне", - Энтони помрачнел, - отца ранило. Эти
идиоты, янки, выпустили ракету по отцовскому "Султану"... это такая машина,