"Олег Верещагин. Шпоры на кроссовках" - читать интересную книгу автора

СТРАХА.
Он проклинал все на свете, начиная с Зарины и кончая своей глупостью
Рыцарь, блин! По пояс деревянный, выше резиновый... Что же теперь делать -
то? Его же допрашивать будут! Правду сказать?! Немцы сумасшедших сразу
расстреливали, он в кино видел. Темнить - а как темнить, он же даже какой
год, не знает! Возьмут и повесят, очень просто... Или в какой лагерь
отправят, где из людей перчатки делали и мыло всякое... Вспомнилось виденные
по телику предметы из музея - абажуры из человеческой кожи, пепельницы из
черепов, и прочее, до чего ни один боевик не додумался бы. От ужаса Колька
тихо, но явственно завыл и даже не попытался остановиться, до такой степени
было страшно. Ему тринадцать лет! Он не партизан, не солдат... по какому
праву его будут убивать?!
Да просто потому, что он им - враг, и все тут. Русский мальчишка в
подозрительной одежде и с подозрительной историей.
- Ммммаа... - вырвалось у него против воли.
В подвале, куда его шваркнули еще без сознания, кто-то еще был - Колька
слышал в дальнем углу сипящее дыхание, свет, падавший из крошечного окошка,
оказался совсем вечерним и не позволял ничего различить, да Кольке и плевать
было, кто там есть и что с ним. Ужасала своя судьба. Сокамерник тоже не
проявлял интереса к Кольке, но сейчас сердито сказал:
- Не вой, тошно без тебя.
Голос был мальчишеский, с таким же, как у возчика - полицая (сволочь
старая!!!) акцентом и какой - то насморочный. Колька зло и со слезами
огрызнулся:
- Сам наорался, другим не мешай, - и приготовился драться, потому, что
сосед зашуршал, перебираясь поближе. Свет упал на его лицо, и Колька
вздрогнул. Мальчишка говорил насморочным голосом не потому, что плакал.
Просто нос у него распух, левый глаз не смотрел вообще, губы походили на
черные лепешки. Все лицо покрывала корка засохшей крови. Таких качественно
измочаленных физий Колька не видел даже после "стрелок" с пацанами из
пригорода. Остатки рубахи не имели цвета - на них и на груди тоже засохла
кровь. Мальчишка присел рядом, обхватил колени руками, стараясь не
прислоняться спиной к стене, хотя это было удобнее. Кроме остатков рубахи на
нем оказались драные штаны и ботинки на босу ногу. Белесые волосы и
беспорядочно падали на лоб, уши и шею. - П-прости, - вырвалось у Кольки.
- Да ну... - мальчишка осторожно повел плечом. - Ты тоже скоро такой
будешь, - он сказал это без злодейства или насмешки, просто констатировал
факт, и от этой констатации Колька почувствовал, как падает в настоящий
обморок. Он ущипнул себя за ухо и тяжело сглотнул кислую слюну, а мальчишка,
похоже, не заметивший это, спросил: - Тебя как зовут?
- Колька, - выдавил наш герой.
- Вот на том и стой, - непонятно посоветовал мальчишка и добавил: - А
меня Алесь. По-правде, только это уже все равно... Тебя за что?
- Не знаю! - вырвался у Кольки крик. Алесь снова согласился:
- И я не знаю, - он усмехнулся и плюнул кровь: - Вот не знаю, и все
тут. И откуда не знаю, и ты не знаешь. И вообще никого не знаю. И ты тоже.
Если когда бить станут - кричи изо всех сил, не молчи. Только чего НЕ
ЗНАЕШЬ - не говори.
- Я правда... - начал Колька торопливо, и Алесь подтвердил:
- Вот-вот... - помолчал еще и, снова сплюнув, продолжал: - А меня утром