"Дмитрий Вересов. Белая ночь" - читать интересную книгу автора

может оказаться, что окружающие тебя люди очень мало знают. Одна
энциклопедия в такой ситуации может быть полезней трех друзей, собравшихся
вместе. Но выбор в пользу книг делал он чисто теоретически, потому что книги
он знал и любил, а вот трех друзей собрать вместе, увы, было не в его
силах...
Сейчас ему казалось, что всю свою жизнь он смотрел на своих
одноклассников и учителей, не наводя резкость.
Женька давно заметил, что, когда сильно задумаешься, то глаза перестают
видеть. В детстве у него было подозрение, что они просто сходятся у
переносицы и поэтому перед тобой полный расфокус. Экспериментировать с
расфокусом он любил в туалете их перенаселенной коммунальной квартиры. То ли
задумывался он там особенно крепко, то ли стена напротив была покрашена
слишком медитативным зеленым цветом. Но лабораторию для этих экспериментов
вскоре пришлось искать другую. Очень уж соседи нервничали, что он там так
долго сидит.
Но понял он, что смотрит на жизнь, не наводя резкость, только в тот
день, когда в его поле зрения вплыло размытое пятно, которое что-то так
искренне у него просило, что волей неволей пришлось подкрутить окуляр.
Пятно это оказалось Альбиной Вихоревой, которую он увидел будто бы
впервые. Изображение было цветным и вполне контрастным.
А главное, отпечатывалось на дне глаз, как солнце, когда бесстрашно
смотришь на него в ясный полдень. И потом, куда ни переведешь взгляд, всюду
видишь его фантом...
Без двадцати девять. За стенкой зашевелились соседи. Что-то глухо
ударило, как будто матрас ухнули на кровать. Женька страдальчески свел брови
и посмотрел в стену так, как будто бы соседи могли его видеть. "Только не
это!" - мысленно попросил он. Но "это", судя по всему, взглядом сквозь стену
было уже не остановить.
"А так норррмально? А так норрмально?" - с нарастающей угрозой
методично повторял незнакомый мужской голос. Именно на "этот" случай в столе
у Евгения, в глубине самого дальнего ящика, были припасены сигареты "Друг" в
красной пачке. Выбор он осуществил чисто интуитивно - морда овчарки была ему
симпатична и символизировала друга, которого у Женьки пока что не имелось.
"Началось..." - подумал он, закурил и, кинув обгоревшую спичку в
пустой, коробок, машинально заметил время. Терпеть придется не меньше
получаса. В это время он не мог даже читать, не говоря уже об уроках.
Законное время для перекура.
Он курил прямо за столом, хладнокровно глядя перед собой на качающийся
в разнобой с соседями фонарь. Он старался собственной волей погасить пожар в
пылающих ушах и не допустить его распространения на остальные части тела. Он
учился владеть своими эмоциями и пытался извлечь пользу из обстоятельств,
которые был не в силах изменить. Об этом он читал у Конфуция.
Но читать - это одно. А практиковать - совсем другое. Не было рядом с
ним сэнсэя, который бы объяснил ему, что делает он совершенно недопустимые
вещи. Да, он действительно научился сохранять внешнее спокойствие во многих
обстоятельствах и даже иногда был похож на равнодушный мировой океан. Но в
душе у него все клокотало, как в недрах Земли под этим самым океаном. А
такие перепады температур чреваты вулканическими процессами.
Хорошо, что мамы не было дома. Обычно, почуяв за стенкой недоброе, она
тут же суетливо включала на полную катушку радио и одновременно начинала