"Елена Николаевна Верейская. Таня-революционерка, Фонарик " - читать интересную книгу автора

...Лежу я, все это вспоминаю, уж и не слышу, о чем папа с мамой
говорят. А перед глазами - Сима... рабочие... казаки... сердитое лицо
батюшки...
Потом все перемешалось, и я не заметила, как уснула.
Вдруг слышу сквозь сон, будто кто-то мою подушку двигает. Открываю
глаза - мама надо мной наклонилась, вся бледная, глаза большие, что-то под
подушку сует. А в соседней комнате шаги тяжелые топают, голоса мужские...
- Мама, - шепчу, - кто там?
- Обыск, деточка. Полиция. Ты спи, авось тебя не тронут.
Не успела мама подняться, входят двое в комнату. А мама:
- Пожалуйста, - говорит, - тут потише. У нас ребенок больной.
А грубый голос отвечает:
- Ладно! Чего это у вас все ребята хворают? Куда ни придешь с обыском,
все ребенок больной.
Я лежу ни жива ни мертва, глаза закрыла, будто сплю. Из соседней
комнаты кто-то кричит:
- Сначала здесь осмотрим. Всех из той комнаты сюда!
- А тут только хозяйка, да еще ребенок спит.
- Ребенок пусть спит, а хозяйку сюда.
Вышли все и дверь затворили.
Открыла я глаза, вся дрожу. На столе лампа горит, ужин со стола не
прибран, постели не смяты. Видно, еще не ложились спать... А за дверью шаги,
голоса.
Дух захватило. Ведь не маленькая, понимаю же, найдут на квартире у
наборщика шрифт, - ясно же, для чего ему шрифт... Плохо будет папе!..
Села на кровати, оглядела комнату. Нигде не видно. Да! А зачем мама у
меня под подушкой рылась? Сунула я руку под подушку - и обмерла. Там!..
Крепко завязанный в тряпку, колючий...
Будут искать - и в мою постель полезут. Поля рассказывала: все, все
перерывают... Нашли же у Симиного отца под матрацем, и у меня найдут... Надо
спрятать... скорее...
Но куда?!
Дрожу вся, зубы стучат, оглядываю комнату. Нет укромного места! В
печку? Найдут. На шкаф закинуть? Слышно будет, да еще уроню... Сил не
хватит, тяжелый он!
Сижу на кровати, узел в руках держу, не знаю, что делать! А надо!
Знаю - надо! Куда же, куда?
И вдруг осенило меня. Вскочила я, подбежала к столу на цыпочках,
заглянула в глиняный кувшин - большой он у нас был. Так и есть, молока в нем
еще порядочно. Перенесла кувшин на подоконник. Стала развязывать узел со
шрифтом, руки дрожат, сил нет. Узел крепко затянут. А сама так и жду -
вот-вот войдут. Не поддается узел. Вцепилась зубами, рванула - развязался!
Опустила тряпку одним концом в кувшин. Посыпался шрифт, зашуршал... Так я и
застыла... Ничего, ходят там, авось не слышно.
Стало молоко кверху подниматься, тряпку замочила. Разложила тряпку на
подоконнике, сыплю горстями, спешу. Поднялось молоко до краев, а шрифта еще
много. Как быть? Отлить? Руки трясутся, подниму кувшин, расплескаю,
догадаются... Оперлась руками о подоконник, подтянулась к краю кувшина,
давай молоко отпивать... Глотаю, давлюсь, в горле застревает. Чуть не
поперхнулась. Вдруг шаги к двери... Я и дышать перестала... Нет, отошли!