"Джейн Веркор. Плот "Медузы"" - читать интересную книгу автора

Старательным почерком вывожу "Сиводня" через "и" и "в". "Те же самые
ошибки, - говорит мать. - Ты уличен. Пойдем вместе в школу". И мы идем в
школу. Может, за это время она, на счастье, сгорела? Приближаемся к школе,
ноги у меня подкашиваются, в глазах темно, еще немного, и я потеряю
сознание. Мать увидела, как я побледнел, ей стало меня жалко. "Пойдем
домой". Но ей пришлось поддерживать меня, вести под руку по ступенькам.
Конечно, я во всем сознался. Но вы сами видите, до каких крайностей...
- Меня удивляет одно. В Америке, один раз поймав вас на лжи, вас
немедля повели бы к психоаналитику и травмировали бы, может быть, на
долгие годы. Но почему никто не подумал о том, что вас еще в семилетнем
возрасте следовало показать психоневрологу?
- В ту пору это не было принято. По-моему, в двадцатые годы такая мысль
просто никому не могла прийти в голову. Даже когда я перехватил табель за
триместр, посланный моим родителям по почте, окунул его в хлорный раствор
и, подделав подписи учителей, разными чернилами проставил в нем одни
только хорошие отметки по всем предметам. Я проделал это так тщательно,
что вначале вообще никто ничего не заподозрил.
- Час от часу не легче!
- И, однако, я, как всегда, понимал, что правда в конце концов
обнаружится.
- И кто ее обнаружил?
- Мать. При первом же визите к директору лицея. Это случилось в моем
присутствии.
- И что же вы сделали?
- Другой ребенок на моем месте и от меньшего пустяка попытался бы
утопиться. Я же только бродил по улицам несколько часов подряд. Потом
вернулся домой. Мать плакала, но не сказала мне ни слова.
- По совету директора, конечно?
- Конечно. Но директор высказал предположение, что я, мальчик от
природы хороший, попал под влияние какой-нибудь "паршивой овцы". Пусть,
мол, мать последит за моим поведением и моими знакомыми - она окажет
услугу всем. Бедняжка мама! Вообразите, каково было этой стыдливейшей в
мире женщине пытаться выведать у сына, нет ли у него "дурных товарищей". Я
в своей невинности считал плохим товарищем того, кто ябедничает или не
подсказывает на уроках. Конечно, у меня такие были. "Фреди, не дружи с
ними больше! Поклянись, что не будешь с ними дружить!" Представляете себе
мое удивление! "Если ты будешь с ними дружить, ты весь пожелтеешь, уши у
тебя оттопырятся, и все будут про это знать, и дядя запретит тебе играть с
Реми!" Я был слишком потрясен, чтобы возражать или задавать вопросы. Я
пожелтею и уши оттопырятся только из-за того, что такой-то и такой-то -
гадкий мальчишка? Еще одна загадка. Мне понадобились годы, чтобы наконец
постичь непостижимое.
- Это делает честь вам и вашим товарищам. Да и Реми, наверное, тоже?
- О, в этом отношении он был натура совершенно здоровая.
- Только в этом отношении?
- Нет-нет, во всех отношениях. Я это прекрасно понимал. Он был
образцом, который и подстегивал меня, и приводил в отчаяние, потому что
постоянно напоминал о моем собственном ничтожестве. Так, однажды... Но вы
знаете, который теперь час? Вот уже больше часа вы заставляете меня молоть
языком! Не хватит ли на сегодня?