"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

бессменного караула за наказание. Саломея Петровна сначала занялась учением
Федора Петровича манерам и приличию, чтоб не стыдно было показать свету
предмет своей страсти, которую она в кругу знакомых называла прихотливой,
причудливой, но обдуманной.
- Я искала, - говорила она, - человека не для света, но для счастия
семейной жизни, который бы во мне видел все и жил для меня одной. Я и
замужем не хотела терять свободы.
Эту мысль поняли и сознали справедливой почти все без исключения дамы,
знакомые Саломее; многие даже завидовали ее выбору; но девушки смеялись над
счастьем без оков любви.
Просвещать Федора Петровича, однако ж, скоро надоело Саломее Петровне;
она не видела в нем ни grace *, ни чего-то, что, несмотря на удовлетворение
ее полной свободой, одно только могло наполнить давно чувствуемую ею пустоту
и в доме, и вне дома, и в мыслях, и в груди, и наяву, и во сне.
______________
* [49] Грация (франц.).

Между тем как Саломея Петровна повсюду искала этот икс, с домом ее
родителей познакомился Михайло Памфилович и страстно влюбился в Катеньку.
Для нее он хотел непременно сделаться поэтом, пробовал тысячу раз написать
стихи к ней, и написал уже первый стих:

О милая Катенька!

сидел над ним по целым ночам, засыпал над ним и просыпался; но кроме
милой Катеньки ничего не приходило в голову. Однако же стихи необходимы для
альбома. Михайло Памфилович знал, что в стихах главное мысли, и потому
обратился с этими мыслями к одному из поэтов-товарищей, и вышли стихи
такого-то с мыслей Лычкова. Таким образом под своими мыслями можно было
подписать свое имя. Катенька была охотница рисовать, рисовала порядочно. Она
из знакомых, путешествовавшая по Европе, одолжила ей свой довольно
замечательный по рисункам альбом для скопирования некоторых видов. Этим-то
альбомом и хотел похвастаться Михайло Памфилович и приехал просить его у
Катеньки на минутку.
Тут застал он Саломею Петровну и, разумеется, объявил, что у него
сегодня литературный вечер; между прочим похвастался и тем, что у него
остановился К...
- Ах, как это интересно! Я к вам приеду, и вы меня познакомите с ним, -
сказала Саломея Петровна, продолжавшая и в замужестве искать идеала мужчин.
Михайло Памфилович помчался домой; а между тем знакомцы его родителя,
Лукьян Анисимович и Григорий Иванович, прежде всего отправились по своим
знакомым похвастаться той честью, которая их ожидает.
- Да-с, бог приведет, - говорил Лукьян Анисимович, - сегодня ввечеру мы
увидим всех сочинителей в лицо.
То же говорил и Григорий Петрович, но с прибавлением, что его просил
Памфил Федосеевич позанять их своим разговором.
- Я, конечно, не ударю лицом в грязь, случалось мне и с самими
сенаторами разговаривать; но представьте же мое положение: взять на себя
хозяйскую обязанность занимать гостей в чужом доме! "Помилуйте, Памфил
Федосеевич, - говорю я, - как это можно!" - "Сделай, братец, одолжение, я ни