"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

Григорьевич от испугу позабыл о своем гневе, кричит во все горло:
- Эй, люди! воды! Зовите Саломею Петровну!...
Вскоре явилась и вода и Саломея Петровна, разряженная в пух, как
говорится по-русски.
Чувствуя всю неприличность броситься в таком наряде помогать матери
прийти в себя, она остановилась, потом присела, между тем как Петр
Григорьевич, ничего не чувствуя и ничего не видя, кроме помертвевшей своей
жены, спрыскивал ее водой, натирал виски спиртом, подносил к носу четырех
разбойников и, наконец, возвратил к жизни.
Саломея Петровна смотрела на все это, понюхивая надушенный платок с
улыбкой. Мысль ее была полна радости, что она успела перехитрить мать
"Я ожидала этой сцены, - думала она, - так жестоко рушились планы на
счастье Кати! От этого можно упасть в обморок!"
- Здравствуйте, папа! - сказала она наконец, подходя к отцу.
Петр Григорьевич взглянул было грозно, хотел что-то сказать, но Софья
Васильевна вскрикнула:
- Саломея!
- Здравствуйте, maman.
- Зачем ты это сделала? Ты меня совершенно убила! - проговорила слабым
голосом Софья Васильевна/
- Гм! - произнесла, улыбнувшись, Саломея.
- Где муж твой?
- Он в зале, если позволите... Федор Петрович!
Федор Петрович вошел в кабинет... Но это был уже не тот Федор Петрович
в усах и в мундире. Это был мужчина без усов, наряженный по последней моде,
в таком хитро скованном фраке с принадлежностями, который шьется не по
скверной какой-нибудь талии, а по изящным формам болвана.
Петр Григорьевич хотел было встретить зятя строгим взором; но видит
незнакомого мужчину, разряженного, завитого, в белых перчатках, с изумрудной
булавкой на груди, с драгоценной палкой в руках. Петру Григорьевичу ничего
более не оставалось делать, как сконфузиться и почтительно поклониться.
Но женщины скорее узнают мужчин.
- Боже мой, неужели это Федор Петрович? - вскричала Софья Васильевна.
- Я бы никак вас не узнал, - сказал и Петр Григорьевич.
Федор Петрович бросился к нему в объятия и потом подошел к ручке к
Софье Васильевне.
- Ах, сестрица! - вскричала Катенька, вбежав в комнату с радостным
чувством, и хотела броситься в объятия к Саломее.
- Здравствуй! - сказала Саломея Петровна, воздержав ее от восторга, и
вспыхнула, когда Федор Петрович с восклицанием: "Катерина Петровна!" -
бросился к руке Катеньки.
- Ах, я вас насилу узнала! - сказала Катенька - как вы вдруг
переменились.
- Очень ошибаешься, нисколько не переменился! - сказала Саломея
Петровна тоном двусмысленности. - Федор Петрович и прежде считал и теперь
считает тебя ребенком.
Эти слова для всех показались обидными, но никто не сказал ни слова.
Федор Петрович с жалостью посмотрел на Катеньку; он уже чувствовал, как
тяготела над ним начальничья воля супруги. С первых дней бракосочетания
проявилось в нем сознание, что он попал в какую-то нового рода службу, хуже