"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

- О, боже мой, что мне делать! - с отчаянием проговорила Саломея,
бросясь на диван.
Слезы снова брызнули из глаз ее; но едва послышались шаги Филиппа
Савича, наружность ее приняла обычную величавость.
Филипп Савич вошел; желчное его лицо оживилось и прикрасилось улыбкой
удовольствия.
- Я вам имел честь сделать предложение, мадам, - начал он.
- Милостивый государь, я вам не могу рассказать своего несчастия; но я
вас прошу помочь мне, избавить меня от унижения, заплатить этим жидам все,
что они требуют, и дать мне угол, покуда мои родные мне вышлют деньги.
- Сделайте одолжение, зачем же вам беспокоиться о деньгах. Я вам
предлагаю свой дом, экипаж, жалованье какое угодно...
Самолюбие Саломеи затронулось снова; но она воздержалась.
- У меня, изволите ли видеть, сын лет пятнадцати да дочь лет десяти,
так с ними по-французски только говорить, для упражнения - больше ничего.
Жена у меня очень добрая женщина, но больная; я бы уж вам весь дом в
распоряжение отдал, как... как хозяйке, если только угодно бы было вам... а
если в тягость, так это будет от вас зависеть... деньги ли, или экипаж
понадобится, для туалета, может быть, что-нибудь... всё к вашим услугам.
Саломея слушала все эти предложения задумавшись.
- Я согласна! - сказала она вдруг решительно.
- Очень, очень рад! и счастлив, что это так прекрасно устроилось! -
сказал Филипп Савич, подходя к Саломее и целуя ее руку. - Позвольте же
узнать ваше имя и отчество.
- Мое имя... Саломея.
- Саломея, какое прекрасное имя. Вы из каких мест Франции?
- Я... из Парижа.
- Так сегодня позвольте мне распорядиться насчет некоторых дел, а
завтра мы поедем; покорнейше прошу приказывать здесь все, что вам угодно...
- Мне нужно здесь пробыть по крайней мере еще несколько дней.
- Как вам угодно, - сказал, поцеловав еще ручку Саломеи, Филипп Савич и
вышел; а Саломея припала на диван и предалась своему отчаянию, которое
прерывалось частым приходом хозяйки с предложениями: не угодно ли ей
чего-нибудь?
На третий день Филипп Савич с своей стороны спросил ее, не угодно ли ей
ехать? но она отвечала:
- Ах, нет, я еще чувствую себя не так здоровою.
Саломея еще надеялась, что ее Николай воротится, упадет на колени, в
объятия, с раскаянием в своем поступке. Ей казалось, что только одна совесть
показаться ей на глаза удалила его, но любовь воротит.
"О, я готова жить с ним в хижине и питаться трудами рук!" - думала она.
Целую неделю не решалась она ехать; наконец презрение заступило место
иссякшей надежды, и Филипп Савич сам, своими руками, подсадил ее в коляску.
Филипп Савич в продолжение дороги без сомнения желал научиться
по-французски. Он все расспрашивал, как по-французски: что прикажете, как
вам угодно, мое почтение и тому подобное.
Ожесточенные чувства Саломеи против любви рады были какой-нибудь
жертве.
"Хм! тебя, старый дурак, надо свести с ума! - думала она, злобно
улыбаясь на надежды Филиппа Савича. - Влюбленный старик! это, должно быть,