"Михаил Веллер. Пир духа" - читать интересную книгу автора

- Так ведь он таким образом и воплощал всю неестественность,
беспросветность, уродливую заемную фразеологию и абсурд происходящего! Этот
мир искажен во всем, в том числе и на уровне языка! И через язык также
дается его искаженность!
- Понимаю. Но читать не хочется. Неинтересно. Здесь степень деформации
языка выше степени трансформации материала и сюжета: одеяло перетягивается,
мера нарушена, и главным остается общее впечатление, а для полного его
получения достаточно и пары десятков страниц, дальше - просто излишне, все
уже ясно и постигнуто.

Красивое вранье Паустовского

- Долго не мог понять: Паустовский - так хорошо пишет, и чем он мне не
нравится?.. Пока не перечитал "Снег". Боже мой: война, эвакуация, карточки,
ребенка кормить нечем, вечно хочется есть, холодно, дров нет, сортир во
дворе - тоже зимой кайф для горожанки, известия с фронтов убийственные:
жить, выжить, ребенок, и - о господи: рояль, витые свечи, заснеженный сад,
красивый офицер, отдыхавший до войны в Крыму - да кто в том Крыму тогда
отдыхал?! бунинская, понимаешь, элегия!., тут помыться бы теплой водой, мыла
бы бельишко постирать да починить, ребенок заболеет - чем, как лечить...
какие свечи, какой рояль!
Или, из знаменитых же - "Ручьи, где плещется форель". Смотрит зимой
часовой вслед саням: "Ах, сейчас бы глоток горячего вина!" очень изячно. Об
чем думает такой часовой, притоптывая по снегу? сколько там еще до смены!
погреться бы! пожрать! выпить! эх, сейчас бы вот с такой бабой! куда она
поехала, к кому, интересно? развлекаются, сволочи! Или - лошадей в гору
гонит вскачь, - надоели ему эти лошади, что ли? так он их еще с бега посреди
дороги решил попоить ледяной водой из горного ручья - пусть обопьются,
родимые, авось сдохнут! зато рыба-форель в ручье хвостиком взмахнула -
красиво, понимаешь!
Я бы этот стиль назвал романтизмом, а вот эпитета к этому романтизму
никак не подберу: не шоколадный, не цветочный, не рождественский, а не знаю
даже какой...

Гайдар

- Писатели любили хвалить его "Голубую чашку": "Ах, какой
замечательный, лучший рассказ" - "А жизнь, товарищи, была совсем хорошая" -
последняя фраза; тридцать восьмой год на дворе; привет всем, дивный рассказ.
А есть у него рассказ славный, маловспоминаемый - "Патроны". Наскакали,
значит, белые на село, всех в сарай под замок, там плачут, расправы ждут, -
вдруг стрельба кругом, удрали белые, мальчик спрятавшийся подходит к сараю:
"Ну, как вы там? сейчас открою". - "Погоди, сынок, пусть наши откроют". -
"Какие наши?" - "Товарищи, красные". - "Да нет никаких красных..." - "Как
же? а стрельба!" - "Да это я кругом деревни в кустах костров нажег и патроны
в них побросал, рваться начали, вот белые и сбежали. Так что - выходите...
обождите, замок собью..." Нехитро, но смысл хорош; часто вспоминающие будет
тебе никаких торжественных освободителей - давай своей собственной рукой,
попрозаичней.