"Иммануил Великовский. Человечество в амнезии " - читать интересную книгу автора

хотим понять способ мышления Аристотеля.
Случай Аристотеля - это блестящее воплощение и иллюстрация теории
Великовского о подавленных коллективных воспоминаниях, связанных с
глобальными катастрофами и межпланетными столкновениями, и о формах
проявления этих воспоминаний. В этом смысле ситуация Аристотеля гораздо
важнее любой другой. Можно доказать, что все главные и отличительные
особенности системы Аристотеля имеют в той или иной мере целью смягчить его
глубоко запрятанный страх перед планетарными катастрофами. Его неприятие
того, что происходило в прошлом, доходило до таких крайностей, что он создал
систему, в которой межпланетные сближения не только не происходят, но не
могут произойти. Аристотель и его философия стали главным теоретическим
препятствием для теории катастроф. Ни один мыслитель на всем протяжении
развития памятников письменности не сделал больше Аристотеля в стремлении
поставить вне закона теорию катастроф. Это видно не только из его работ,
посвященных проблемам физики и космологии, но из всех его сочинений в целом.
Земля у Аристотеля находится в центре сферической вселенной и является
неподвижной. В пределах земного, или подлунного, мира совершаются постоянные
перемены (сюда входит движение от прошлого к будущему, а также изменения в
качестве, количестве и пространственном расположении), но все эти процессы в
конце концов оказываются просто циклическими. Не существует истинного
движения, эволюции или обновления земного мира. В небесах вокруг Земли
имеются пятьдесят пять однородных концентрических сфер. Эти невидимые и
математически совершенные сферы неизменны и непроницаемы: единственная
"активность", которая им позволена, - это вращение (никакие другие изменения
не допускаются в небесном мире).
Аристотель наделяет каждую из пятидесяти пяти небесных сфер "разумом",
или ангелом-хранителем, поддерживающим их движение в абсолютно неизменном
ритме на всем протяжении вечности. Полюса каждой сферы прикреплены к
наружной сфере и вращаются с ее помощью таким образом, что достаточно
сложные схемы их движения могли быть сведены к комбинации единообразных
круговых движений. Каждая из семи "планет" (Сатурн, Юпитер, Марс, Меркурий,
Венера, Солнце и Луна) расположена, подобно ювелирному украшению, на
экваторе одной из сфер. Каждая из этих сфер-носительниц планет замкнута
слоями других, "непланетарных", сфер. Таким образом, планеты не могут близко
подойти друг к другу, их несут сферы, а поскольку эти сферы не движутся по
собственному произволу, а направляются "разумами", Аристотель не только
отодвинул планеты на две ступени от какого-либо первоначального источника
движения, но заявил, что сам этот источник движения скорее разумен, чем
слепо иррационален.
"Поэтика" Аристотеля - это, ка первый взгляд, не совсем подходящее
произведение для иллюстрации реакций Аристотеля на космические катастрофы.
Но мы заметим, особенно в аристотелевской концепции идеальной трагедии, что
"Поэтика" во многих отношениях даже более богатый кладезь информации, чем
его строго космологические сочинения. Дело в том, что космология - это
просто последовательное отрицание или подавление прошлых катастроф; с другой
стороны, его философия трагедии предоставляет ему возможность заново
пережить эти катастрофы, на этот раз без всякого риска и сохраняя полный
контроль над ситуацией. (И отрицание, или подавление, и повторное
переживание должны происходить на подсознательном уровне).
Аристотель подчеркивает, что трагедия представляет "события,