"Василий Величко. Кавказ " - читать интересную книгу автора

Паразитизм восточный осложнен еще тем, что он не знает меры, будучи
лишен каких бы то ни было сдерживающих нравственных или
социально-облагораживающих начал.
На Кавказе вопрос социально-экономический совпадает с племенным:
буржуазия состоит почти исключительно из армян , составляющих на верхах
этого класса сплоченную стачку и представляющих крупную социальную опасность
для местного населения, а для государственного дела - опасность
политическую, как это видно на примере нескольких восточных держав,
инертность или неряшество которых открыли простор армянскому паразитизму.
Правовой порядок и всякие дальнейшие шаги по этому пути на Кавказе
только армянам и полезны , так как многочисленные армяне-дельцы в течение
многих веков практиковались в обходе каких угодно законов и властных
распоряжений и в порабощении себе чужой воли, свободной или властной по
виду, но не подготовленной ни к свободе, ни к власти . Все очутилось у них в
кабале, не исключая большинства местных учреждений сверху донизу. Другие
туземцы основательно ставят в укор России подъем армянского могущества,
говоря, что, например, при грузинских царях об этом не могло бы быть речи,
ибо тогда вопросы решались не кабинетно-теоретически, а на основании суровых
требований жизни.
Тем не менее, и о шестидесятых годах местное население вспоминает с
благодарностью и любовью, причем оба эти чувства вызываются не только
проявившимся тогда подъемом культурных надежд и политических стремлений, но
и симпатией к личности тогдашнего Августейшего наместника великого князя
Михаила Николаевича.
Момент победы законного формализма над обычаем, мысли - над верой и
чувством, вообще всего отвлеченно-формального над жизненно-привычным,
нелегко обходится той среде, духовному складу которой такая перемена мало
отвечает. Эта среда испытывает нечто вроде нравственного холода, - и тут-то
имеет особую цену любовное, сердечное к ней отношение со стороны высших
вершителей местных судеб.
Отеческая заботливость Августейшего наместника о нуждах кавказского
населения, особенно туземного, доселе высоко ценится кавказцами, не
упускающими случая выражать ему свою благодарность и вернопреданность,
близкую к верноподданическим мистическим чувствам.
В этом была некоторая польза для русского дела, смягчавшая вред,
нанесенный ему веяниями и системой шестидесятых годов. Но вред был громаден,
даже прямо в политическом отношении, так как обособлявшиеся инородцы, сбитые
с толку "движением" и политическими мечтаниями той эпохи, проникались, так
сказать, "австрийским государственным идеалом" , мечтали о "федерации" и
усматривали в центральной фигуре властного наместника символ и оплот их
сепаратизма. В отношении же бытовом, между прочим, русское народное дело
пострадало в ту пору от того, что русские военные поселения были переданы из
военного ведомства равнодушным гражданским властям - и с тех пор именно
захирели.
Шестидесятые и семидесятые года на Кавказе ознаменованы началом более
интенсивного насаждения цивилизации и экономического развития; и то, и
другое, однако, по существу служило скорее обособлению этого края, нежели
прочному сближению его с центром . Объясняется это отчасти духом времени,
отчасти малым значением русской национальной идеи в глазах местных, да и
столичных правительственных сфер того времени.