"Макс Вебер. Социология. Часть 2" - читать интересную книгу автора

современной логики об обусловленности познания культуры идеями ценности, мы
уповаем на то, что это не породит столь глубокого заблуждения, будто, с
нашей точки зрения, культурное значение присуще лишь ценностным явлениям. К
явлениям культуры проституция относится не в меньшей степени, чем религия
или деньги, и все они относятся потому, только потому, что их существование
и форма, которую они обрели исторически, прямо или косвенно затрагивают наши
культурные интересы; и только в этой степени потому, что они возбуждают наше
стремление к знанию с тех точек зрения, которые выведены из ценностных идей,
придающих значимость отрезку действительности, мыслимому в этих понятиях.


379

Отсюда следует, что познание культурной действи тельности - всегда
познание с совершенно специфиче ских особых точек зрения. Когда мы требуем
от историки или социолога в качестве элементарной предпосылки, чтобы он умел
отличать важное от неважного и основы вался бы, совершая такое разделение,
на определенной "точке зрения", то это означает только, что он должен уметь
осознанно или неосознанно соотносить явления действительности с
универсальными "ценностями культуры" и в зависимости от этого вычленять те
связи, которые для нас значимы. Если часто приходится слышать, что подобные
точки зрения "могут быть почерпнуты из материала", то это - лишь следствие
наивного самообмана ученого, не замечающего, что он с самого начала в силу
ценностных идей, которые он неосознанно прилагает к материалу исследования,
вычленил из абсолютной бесконечности крошечный ее компонент в качестве того,
что для него единственно важно. В этом всегда и повсеместно, сознательно или
бессознательно производимом выборе отдельных особых "сторон" происходящих
событий проявляется и тот элемент научной работы в области наук о культуре,
на котором основано часто высказываемое утверждение, будто "личный" момент
научного труда и есть собственно ценное в нем, что в каждом труде, достойном
внимания, должна отражаться "личность" автора. Очевидно, что без ценностных
идей исследователя не было бы ни принципа, необходимого для отбора
материала, ни подлинного познания индивидуальной реальности; и если без веры
исследователя в значение какого-либо содержания культуры любые его усилия,
направленные на познание индивидуальной действительности, просто
бессмысленны, то направленность его веры, преломление ценностей в зеркале
его души придадут исследовательской деятельности известную направленность.
Ценности же, с которыми научный гений соотносит объекты своего исследования,
могут определить "восприятие" целой эпохи, то есть играть решающую роль в
понимании не только того, что считается в явлениях "ценностным", но и того,
что считается значимым или незначимым, "важным" или "неважным".
Следовательно, познание в науках о культуре так, как мы его понимаем,
связано с "субъективными" предпосылками в той мере, в какой оно интересуется
только теми компонентами действительности, которые каким-либо об-


380

разом - пусть даже самым косвенным - связаны с явлениями, имеющими в
нашем представлении культурное значение. Тем не менее это, конечно, - чисто