"Макс Вебер. Социология. Часть 2" - читать интересную книгу автора

важными. Право одностороннего анализа культурной действительности под
каким-либо специфическим "углом зрения" - в нашем случае под углом зрения ее
экономической обусловленности - уже чисто методически проистекает из того,
что привычная направленность внимания на воздействие качественно однородных
причинных категорий и постоянное применение одного и того же
понятийно-методического аппарата дает исследователю все преимущества
разделения труда. Этот анализ нельзя считать "произвольным", пока он
оправдан своим результатом, то есть пока он дает знание связей, которые
оказываются ценными для каузального сведения исторических событий к их
конкретным причинам. Однако "односторонность" и недейственность чисто
экономической интерпретации исторических явлений составляет лишь частный
случай принципа, важного для культурной действительности в целом. Пояснить
логичес-


36

кую основу и общие методические выводы этого - главная цель дальнейшего
изложения.
Не существует совершенно "объективного" научного анализа культурной
жизни или (что, возможно, означает нечто более узкое, но для нашей цели,
безусловно, не существенно иное) "социальных явлений", независимого от
особых и "односторонних" точек зрения, в соответствии с которыми они избраны
в качестве объекта исследования, подвергнуты анализу и расчленены (что может
быть высказано или молча допущено, осознанно или неосознанно); это
объясняется своеобразием познавательной цели любого исследования в области
социальных наук, которое стремится выйти за рамки чисто формального
рассмотрения норм - правовых или конвенциональных - социальной жизни.
Социальная наука, которой мы хотим заниматься, - наука о
действительности. Мы стремимся понять окружающую нас действительную жизнь в
ее своеобразии - взаимосвязь и культурную значимость отдельных ее явлений в
их нынешнем облике, а также причины того, что они исторически сложились
именно так, а не иначе. Между тем как только мы пытаемся осмыслить образ, в
котором жизнь непосредственно предстает перед нами, она предлагает нам
бесконечное многообразие явлений, возникающих и исчезающих последовательно
или одновременно "внутри" и "вне" нас. Абсолютная бесконечность такого
многообразия остается неизменной в своей интенсивности и в том случае, когда
мы изолированно рассматриваем отдельный ее "объект" (например, конкретный
акт обмена), как только мы делаем серьезную попытку хотя бы только
исчерпывающе описать это "единичное" явление во всех его индивидуальных
компо-нентах, не говоря уже о том, чтобы постигнуть его в его каузальной
обусловленности. Поэтому всякое мысленное познание бесконечной
действительности конечным человеческим духом основано на молчаливой
предпосылке, что в каждом данном случае предметом научного познания может
быть только конечная часть действительности, что только ее следует считать
"существенной", то есть "достойной знания". По какому же принципу
вычленяется эта часть? Долгое время предполагали, что и в науках о культуре
решающий признак в конечном итоге следует искать в "закономерной"
повторяемости определенных причинных связей. То, что содержат в себе
"законы",