"Макс Вебер. Образ общества" - читать интересную книгу автора

магической харизмой. Однако у них это было только средство обрести признание
значимости этой миссии пророка или спасителя. Содержание пророчества или
заповеди Спасителя сводилось к тому, чтобы ориентировать


10

жизненное поведение на стремление обрести спасение, следовательно, по
крайней мере, относительно рационально систематизировать жизненное
поведение - либо в отдельных проявлениях, либо полностью. Последнее было
правилом во всех подлинных религиях "спасения", т.е. во всех тех, которые
обещали своим сторонникам освобождение от страдания И чем сублимированное,
углубленнее, принципиальнее понималась природа страдания, тем прочнее было
это обещание. Ибо тогда имелось в виду, что последователь этой религии
обретал на длительный период времени такое состояние, которое делало бы его
внутренне неуязвимым для страдания Вместо острого и внеповседневного,
следовательно, преходящего состояния святости, достигаемого оргией, аскезой
или созерцанием, требовалось длительное и поэтому обеспечивающее спасение
состояние, это и было в абстрактном выражении рациональной целью религии
спасения. Если в результате пророчества или пропаганды спасения возникала
религиозная община, то наблюдение за регламентацией жизни переходило к
харизматически квалифицированному преемнику, ученику либо последователю
пророка или спасителя. Затем эти функции в определенных, постоянно
повторяющихся условиях, которыми мы здесь заниматься не будем, переходили к
наследственной или должностной группе священнослужителей, тогда как сам
пророк или спаситель, как правило, противостоял власти этих колдунов или
священников, традиционным правам которых он противопоставлял свою личную
харизму, стремясь сломить или подчинить себе их власть. Как явствует из
всего сказанного, религии пророков и спасителей в большинстве исторически
очень важных случаев не только остро (что очевидно из самой принятой
терминологии), но и длительно враждовали с миром и его порядками. И тем
больше они находились в этих конфликтных отношениях к миру, чем в большей
степени они были подлинными религиями спасения. Это следовало из самого
содержания обещанного спасения и сущности пророческой религии, по мере того
как она принимала облик рациональной этики, ориентированной на внутренние
религиозные ценности как средства спасения, и тем больше, чем принципиальнее
было ее содержание. Или, если выразить данную мысль в принятом
словоупотреблении, чем больше она, сублимируясь, переходила от ритуализма к
"религии, основанной на внутренней убежденности". И эта напряженность
становилась тем сильнее, чем больше в свою очередь росли рационализация и
сублимирование внешнего и внутреннего владения "мирскими" (в самом широком
смысле) благами. Ибо рационализация и сознательное сублимирование отношения
людей к различным сферам владения внешними и внутренними религиозными и
мирскими 11
благами толкали к осознанию внутренней закономерности отдельных сфер во
всей их последовательности и тем самым к противостоянию таких сфер, которые
были скрыты от первоначального непосредственного отношения к внешнему миру.
Это - общее и чрезвычайно важное для истории религии следствие развития
(мирского и внемирского) отношения к владению благами в сторону того, что
рационально и является целью осознанного стремления, что сублимировано