"Макс Вебер. Образ общества" - читать интересную книгу автора

характеризовать здесь отдельные стадии этого противоречия между религией и
интеллектуальным познанием. Религия спасения защищается от нападок
интеллекта, наиболее принципиально, конечно, посредством следующего
возражения: ее познание происходит в другой сфере и по своему характеру
совершенно иного рода, чем познание, доступное интеллекту. Она дает не
интеллектуальное знание о сущем или нормативно значимом, а наиболее
глубинное восприятие мира путем непосредственного постижения его "смысла". И
открывает она этот смысл не средствами рассудка, а благодаря харизме техники
способен освободиться от ведущего на ложный путь суррогата знания,
созданного восприятием чувственного мира, ненужных для спасения пустых
абстракций рассудка, и подготовиться к единственно практически важному
постижению смысла мира и собственного существования. Во всех попытках
философии обнаружить этот последний смысл и постигающую его (практическую)
позицию, а также в попытках интуитивного поиска, который, исходя из иных
принципов, также касается, однако, "бытия" мира, религия спасения видит лишь
стремление интеллекта преступить границы собственной закономерности, и
прежде всего - специфический продукт того рационализма, 32
которого так старается избежать интеллектуализм. Однако религия
спасения может быть обвинена в непоследовательности ее собственной позиции,
как только отказывается от некоммуникабельности мистического переживания,
которое, если оно последовательно, мыслимо только как событие и не допускает
ни передачи его другим, ни демонстрации. А эта опасность грозит религии при
попытке воздействовать на мир, когда она приобретает характер пропаганды.
Столь же опасны и попытки церкви рационально истолковать смысл мира, которые
тем не менее постоянно возобновляются. В общем "мир" может сталкиваться с
религиозными постулатами различным образом, и каждая точка зрения всегда
наиболее полно свидетельствует о характере стремления к спасению.
Сознательно культивируемая в качестве содержания религиозности потребность в
спасении всегда и повсюду возникала как следствие стремления к
систематической практической рационализации реальной жизни, хотя соотношение
это не во всех случаях было одинаково различимо. Другими словами, как
следствие стремления (которое на этой стадии становится специфической
предпосылкой любой религии) показать, что мировое устройство - во всяком
случае постольку, поскольку оно затрагивает интересы людей, носит в той или
иной мере осмысленный характер. Сначала это проистекало естественно, как
следствие проблемы несправедливости страдания, как постулирование
справедливого распределения индивидуального счастья в мире. В основе лежала
тенденция постепенного усвоения мысли о бренности мира. Ибо чем интенсивнее
рациональное мышление занималось проблемой справедливого распределения благ
по заслугам, тем невозможнее представлялось ее мирское решение и тем
вероятнее и осмысленнее - решение внемирское. Мир как он есть мало
заботится, насколько можно заметить, об этом постулате. Ведь не только
неравенство, этически не мотивированное в распределении счастья и горя,
выравнивание чего представлялось возможным, но и самый факт существования
страдания как такового иррационален в своей сущности. Ведь общее его
распределение могло бы быть объяснено проблемой еще более иррациональной, -
происхождением греха (который в учении пророков и церкви рассматривается как
причина страдания, необходимого для наказания и воспитания человека). Однако
мир, созданный для греха, представляется в этическом отношении еще не
совершеннее, чем мир, обреченный на страдание. Для этического постулата было