"Андрей Васильченко. Артур Меллер ван ден Брук: Миф о вечной империи и Третий рейх " - читать интересную книгу автора

нужно заметить, что духовно-исторические проблемы, поставленные в его
произведениях, до сих пор активно дебатируются. В работе Меллера поражало
то, что он еще при жизни Ницше решился сформировать в отношении его трудов
ясную позицию, которая во многом продолжала критические замечания ранних
эссе. На этот раз Меллер был однозначно согласен с критикой Ницше. Но при
поиске аргументов против "вильгельмовского духа" Меллер опять оказался
невольно зависимым от Ницше. "Едва ли имеется избитая фраза, которую не
пытался бы анализировать Ницше. Он беспощадно находил язвы общества, из
которых тек яд, вгрызавшийся в костный мозг современного человечества". Но
все-таки Меллер пытался дистанцироваться от некоторых произведений немецкого
философа (прежде всего "Заратустры"), критически противопоставляя им
положительное видение будущего. Уже в те дни он называл идею о
"сверхчеловеке" "гигантским пустым символом, неимоверно возвеличенным
фантомом". Меллер полагал, что "Так говорил Заратустра" возник из чувства
слабости: окружив свое произведение "золотым блеском", Ницше не мог не
понимать, что прославление силы, о котором так часто говорил Заратустра,
могло возникнуть только при условии бессилия. Меллер полагал, что
"Заратустра" стал для Ницше не чем иным, как "огромным самообольщением,
великим самообманом". Но другое замечание Меллера еще глубже по своему
смыслу: "Воодушевление, которое Ницше черпал в своем творчестве, по сути
было фальшивым, прикормленным, надуманным: он лгал относительно себя самому
себе". По этой причине Меллер рисовал Ницше как предшественника, как
дозорного новой дикости, которая уничтожит старую культуру. "Одна из тех
трагических натур, которая обречена жить на границе двух эпох и искать опору
на этом разломе". В качестве самой большой заслуги Ницше Меллер приводил тот
факт, что "именно с него немецкая грамматика нашла свое новое выражение".
В другой части своей работы Меллер обратился к фигуре Лилиенкрона,
красноречиво назвав ее "Возрождение жизни". Диалектически Меллер
противопоставлял Ницше и Лилиенкрона; Лилиенкрон инстинктивно угадывал то,
что Ницше пытался найти при помощи интеллекта. Для Лилиенкрона имели
значение только чувства, для Ницше - разум, который он потерял под конец
жизни. Хочу заметить, что, несмотря на то что Меллеру удалось убедительно
провести это противопоставление, но все-таки кажется сомнительным, что
Лилиенкрон мог быть равноценным противоположным полюсом для Ницше. Едва ли
стоит говорить, что отечественному читателю это имя вообще ничего не
говорит, хотя в свое время Лилиенкрон считался очень успешным автором. В его
работах перед нами мог бы предстать неведомый сегодня мир - мир чувств и
ощущений общества, находившегося на переломе XIX и XX веков. Сам Меллер
видел в Лилиенкроне некий "Прототип временного темперамента ": "Сегодня,
может быть, наличествуют тысячи людей, таких как он. Должны наличествовать!
Больше не было такого человеческого типа, который бы тысячами был возлюблен
самим временем".
Самой интересной частью этой работы являлась четвертая, которая
называлась "немецкий нюанс" и была посвящена Арно Хольцу и Герхарту
Хауптману. Говоря о увлеченных спорах относительно теорий Арно Хольца и
Йоханнеса Шлафа, Меллер невольно передавал свою неприязнь к модным
натуралистичным представлениям и вере в технический прогресс. Меллер говорил
о творческом принципе в искусстве, одновременно отвергая голый натурализм, и
"копировальный принцип", который больше подходил для фотографии или
документального кино. Но вместе с тем неубедительность теорий А. Хольца