"Андрей Васильченко. Артур Меллер ван ден Брук: Миф о вечной империи и Третий рейх " - читать интересную книгу автора

шанс стать кем-то наподобие "немецкого Плутарха". Однако Меллер так и не
смог достигнуть этой высокой цели. Если судить по содержанию, то эта книга
выстроена в точном соответствии с математико-архитектурньши формами. Однако
при ее прочтении возникает мысль, что подобная форма была чем-то излишним.
Частые пересечения, многочисленные излишние повторения и скучные отступления
только подтверждают подобный вывод. Сама стилистика "Немцев" была далека от
идеальной. Наставления, которыми Меллер грешил в ранних работах, здесь
приобрели просто тенденциозный характер. Неудивительно, что она не получила
широкого отклика у читателей. Но на это имелась и другая причина: накануне
Первой мировой войны немецкая публика жаждала тевтонского ура-патриотизма, а
не выдержанного исторического анализа. Если Меллер пытался доказать
"Немцами" что-то великое, то ему это не удалось. Возможно, потому, что ему
не хватало исторических знаний об эпохах, которые он описывал. Не стоило
забывать, что он традиционно пытался опираться на интуицию, а не на четкие
знания. Но думаю, что исторический анализ был не самой главной задачей
Меллера - он был нацелен на озарение и мифологизацию. Он говорил о том, что
для создания новых форм мало отказаться от предыдущих, для этого необходимо
войти в контакт с Вечностью. Подобная картина была широко распространена в
Веймарской республике среди националистов. В 1928 году Ганс Шварц написал,
что эпиграфом к "Немцам" могла бы стать следующая фраза: "Сегодня мифология
вытесняет историю. Мифическая правда имеет несомненное преимущество перед
исторической действительностью". О чем-то подобном в 1921 году писал и сам
Артур Меллер: "Мир все больше и больше становится мифическим, Астрология
правильнее астрономии. Алхимия вернее чем химия. Метафизика надежнее
физики". В "Немцах" Меллер возвел в систему выдвинутую как-то мюнхенским
"космистом" и мистиком Людвигом Клагесом формулу: "Дух как противник души".
Иррационализм начал формироваться в сфере искусства и литературы, но затем
он стал прокладывать себе путь в политику. Но Меллер никогда не попадал под
власть иррациональных мечтаний. В главе "Современность, терпящая неудачу" он
вновь повторил мысль, высказанную в "Варьете": он презирал буржуазию. Но
теперь вместе с ней он питал отвращение и к утопическим преобразователям
мира, и к пессимистам, бегущим от жизни в потустороннее. "Только аутсайдеры
и отставшие в развитии жаждут жить вчерашним днем". Он смело резюмировал:
"Эпоха Возрождения была прекрасна. Рай также был прекрасен... Но сегодня мы
думаем об этом без зависти, так как это - наш час".
Наряду с обсуждением "прославленных" достижений цивилизации Меллер
восхищался сокровенной мечтой об объединении всех немцев, которую осуществил
Бисмарк, хотя и в "малонемецком варианте". Но могло ли это стать
предпосылкой для процветания искусства, как это было в Англии при королеве
Елизавете и во Франции во времена Людовика XIV? У Меллера не было оптимизма
по поводу единения на основе достижений цивилизаций. Говоря о развитии
Германии в XIX веке, он написал такую фразу: "За вершинами семидесятых годов
следовала равнина восьмидесятых и нынешний отлив". И далее продолжал: "Это
была огромная, жестокая, безобразная антитеза, которая открылась дома между
энергичной батальной картиной и мирной карикатурой - на смену героям пришли
обыватели и карьеристы". Схожим образом он смотрел и на страшнейшие просчеты
государства, которые состояли в том, что оно не обращало внимания во всей
полноте на социальные вопросы. Государство даже не намеревалось решать их,
хотя приближение изменений в обществе было очевидным. И как в таких условиях
можно было ожидать появления нового искусства? Основной задачей ему виделось