"Аркадий Николаевич Васильев. В час дня, ваше превосходительство " - читать интересную книгу автора

быстро и единогласно.
Споры вызвал последний пункт: продолжение войны с Германией, опираясь
на помощь союзников.
Особенно пылко возражал генерал Рычков:
- Извините, Борис Викторович. Простите за оговорку, Виктор Иванович, но
я против такой постановки вопроса. Что значит - "опираясь на помощь
союзников"? Назовите мне этих самых союзников!
- Это же ясно, генерал... Франция, Англия, Италия...
- Вы, Виктор Иванович, человек штатский, а я военный и на своей шкуре
испытал, что это за союзники. Они до тех пор союзники, пока им или плохо или
выгодно. Бросят в самый разгар, если им покажется, что котлетами не пахнет.
Сколько раз мы их в эту войну выручали...
- Что вы предлагаете, генерал?
- Объединиться с тевтонами и с ними до конца. Немцы - люди слова, ежели
дадут - сдержат.
Генерал спорил долго, доходил до обидных слов, но не помогло: пункт о
войне приняли в редакции Савинкова.
Вторая часть программы - о задачах последующего момента: "Установить в
России образ правления, который обеспечит гражданские свободы и будет
наиболее соответствовать потребностям русского народа" - обсуждений не
вызвала. Все было туманно, неясно, предположительно. [99]
Только Рычков, видимо устав от спора, скептически заметил:
- Это еще дожить надо до последующего-то момента! Бог его знает...
Сообщение о "Положении "Союза защиты родины и свободы" тоже сделал сам
Борис Викторович. Не говорил, а рубил слова - твердо, резко, подчеркивая
смысл. Даже генерал. Рычков посматривал на докладчика с удивлением: откуда у
этого штатского такая четкость?
- Задачи, к выполнению которых мы готовимся, являются делом защиты не
отдельного класса или партии, а делом общественным, всего народа...
Последние параграфы вызвали аплодисменты.
- Начатую борьбу не кончать! Какие бы ни были трудности, неудачи - не
кончать! От тех, кто захочет отказаться от участия в нашем деле, потребовать
сохранения полной тайны. За разглашение - смерть! Отказы принимать только до
двадцать пятого мая. После этого числа за отказ - лишение жизни. За выдачу
центрального штаба, равно как и программы "Союза", - расстрел!
Начальником штаба утвердили полковника Перхурова. Постановили создать
при штабе три отдела: вербовки новых членов, оперативный, разведки и
контрразведки - и самостоятельный террористический отряд.
Когда с делами было покончено, Савинков открыл чемодан. Только
Виленкин, доставивший накануне чемодан от консула Гренара, спокойно наблюдал
за Савинковым. Остальные, даже сдержанный, невозмутимый Перхуров, вытянули
шеи: что там, в этом чемодане? И заулыбались, довольно переглянулись, увидев
солидные пачки денег.
- Каждому из вас, друзья, - торжественно сказал Савинков, - предстоят
расходы, понятно - разные: у одних больше, у других меньше. Потом сочтемся.
А сейчас - получите аванс. - И раздал каждому по пачке.
Все, кроме Рычкова, вели себя деликатно - не спросили о сумме, не
пересчитывали, неловко, стеснительно спрятали деньги. Генерал разорвал
узенькую полоску, крест-накрест склеивавшую пачку, пересчитал, произнес
довольным тоном: "Прилично! Совершенно верно! Как в банке!" - разделил на