"Аркадий Николаевич Васильев. В час дня, ваше превосходительство " - читать интересную книгу автора

самому почетному гостю.
Гости собрались к девяти вечера в гостиной. Приходили по одному, с
интервалами в пять - семь минут. Звонили три раза - два длинных, один
короткий.
Первым пришел бывший сотрудник "Русских ведомостей" Александр
Аркадьевич Дикгоф-Деренталь. Чмокнул именинницу в пухленькую ручку,
вздохнул, молча сел. Потом пожаловал совсем молодой, лет двадцати пяти,
Борис Евгеньевич Покровский, служащий московской продовольственной
милиции, - тоже чмокнул, тоже молча сел, рядом с Деренталем. Хозяйка [97]
гостей не познакомила - выбежала на очередной звонок.
Вошел полковник Перхуров, конечно в штатском, коротко бросил три слова:
- Добрый день, господа!
Пришли юрисконсульт английского представительства Виленкин и генерал
Рычков, тоже, понятно, в штатском.
Появился Савинков. Оглядел всех изучающе, испытующе.
Именинница незамедлительно выпорхнула с удивительно при ее солидной
фигуре поспешной легкостью. Через минуту из соседней комнаты приглушенно
донеслись звуки рояля - Василиса Николаевна исполняла вальс Штрауса.
Разгуливавший по тротуару Петр Михайлович Шрейдер посмотрел на открытую
форточку, прислушался, потом подошел к стоявшему на углу человеку в
поддевке, негромко сказал:
- Началось...
Совещались в небольшой комнатке для прислуги. Докладывал Перхуров:
- Нас пока немного, цифры, по некоторым соображениям, называть
воздержусь. Думаю, вы поймете меня и не будете настаивать на точности.
- Я назову точное число, - перебил Савинков. - Здесь все свои. Нас не
так уж мало - сто девяносто два. И это за первую неделю. Продолжайте,
полковник.
- Нас не так много, - поморщившись, словно от зубной боли, продолжал
Перхуров. - Но даже при этом сравнительно небольшом количестве мы огромная
сила. Огромная потому, что нас объединяет любовь к нашей истерзанной России,
ненависть к большевикам, вера в освобождение родины от сумасшедших
кремлевских народных комиссаров, позабывших стыд и честь...
Василиса Николаевна все играла и играла перешла к Шопену. Капитан
второго ранга Казарновский, он же Петр Михайлович Шрейдер, устал от прогулки
и от расспросов одетого в поддевку штабс-капитана Литвиненко: "Скоро они
там? Замерз, как пес!"
После Перхурова долго, горячо говорил Савинков:
- Это только начало, друзья! Мы вырастаем в грозную для большевиков
силу. Я предлагаю назвать нашу [98] организацию, наше общество "Союз
спасения родины и свободы". Возможно, есть иные предложения? Я готов
выслушать.
Немного поспорили для приличия. Решили слово "спасение" заменить
"защитой". Проголосовали и утвердили: "Союз защиты родины и свободы".
Обсудили программу, написанную и зачитанную Савинковым. Сначала первую
часть - задачи ближайшего момента. Первые пункты - о необходимости свержения
большевистского правительства, об установлении твердой власти, стоящей на
страже национальных интересов России, и воссоздании национальной армии на
основах настоящей воинской дисциплины, без комиссаров и комитетов, с
восстановлением всех прав командного состава и должностных лиц - приняли