"Аркадий Николаевич Васильев. В час дня, ваше превосходительство " - читать интересную книгу автора

- Об этом лучше бы у Ступицына спросить, но он, к сожалению, хладный
труп. А всю смазку он проводил.
- На мертвого валите?
- Что значит - валю? Не я его, извините, навеки успокоил. Я с ним
честно расплатился - мешок сахарного песку выдал и десять тысяч, и не
керенками, а "петрами". Из этого можете заключить, насколько я благодарный
Августе Ювенальевне Грибушиной за воспоминание о любви...
- Много у вас "петров" было? - показал Андрей на толстую, тугую пачку
пятисотенных банковских билетов, перетянутую синей лентой. Сверху лежала
бумажка с надписью: "Святые деньги. О. И. Восторгову". - Какому это О. И.
Восторгову приготовили?
Артемьев тихонько, вежливо засмеялся:
- Какой вы, гражданин следователь, в московских наших делах несведущий.
Сразу видно, что вы, извините, атеист. Кто же из православных не знает отца
Иоанна Восторгова? Столько лет настоятелем храма Василия Блаженного состоял!
Самый благозвучный духовный оратор. Сравнивать, конечно, грех, но на его
проповеди по билетам пускали, как на Федора Иваныча Шаляпина. За месяц, а то
и более записывались.
- Вы что же, гонорар ему за проповеди обещали?
- Вы сообразительный, гражданин следователь. [23] Припас, только не
гонорар, как вы изволили выразиться, а на молитвы по усопшим родителям...
- Многовато на молитвы! Тут тысяч сорок...
- Пятьдесят, - уточнил Артемьев. - Изволите пересчитать - ровнехонько
пятьдесят тысяч, как и следовало по маменькиному духовному завещанию...
- В ваших бумагах маменькиного завещания не обнаружено.
- Стало быть, утеряно...
"Где же я тебя, дьявола, видел?" - думал Андрей, записывая показания.
- Может, я очень быстро говорю, гражданин следователь? Я могу и
помедленнее. Самим богом человеку отпущено два уха и один язык. Выходит,
поменьше болтай, побольше слушай...
"Я его раньше видел. И слышал все это - про уши, про язык..."
- А я, извините, люблю поразговаривать. Слабость, конечно, и легче:
шевели себе языком безо всякого труда, враг человеческий сам поворачивается.
Писать, извиняюсь, даже очень образованным людям ох трудно. Возможно, я
много необязательных подробностей излагаю?
"Где же? Где же я его видел?!"
- Давайте условимся так: вы меня начинайте спрашивать по подлежащим
вопросам, чем особенно интересуетесь, а я как на святой исповеди. А? Удобнее
будет. Ей-богу - удобнее! Ваше дело спрашивать - мое дело отвечать.
Андрей чуть не вскрикнул. Вспомнил! Это он, Иван Севастьянович
Артемьев, кричал: "Мое дело спрашивать, а твое, сукин сын, отвечать!"
Мое дело спрашивать, твое - отвечать!
В дверь не стучали. Ее рванули так, что крючок выскочил, дверь
раскрылась, ударив по ведру.
От грохота они проснулись.
В дверях стоял полицейский с фонарем. Он посветил во все углы, крикнул:
- Входите, ваше благородие!
Толстый человек в светло-серой шинели с золотыми пуговицами не спеша
размотал башлык, приложил руку к козырьку:
- Исправник Лавров...