"Борис Львович Васильев. Прах невостребованный " - читать интересную книгу автора

письма с юности, с Первой мировой?
Он уставился на меня, вдруг опять помрачнев, вдруг опустив на глаза
триплексную свою броню.
- Коробка с ними отлетела в сторону, - торопливо объяснил я. - Ну
тогда, в тот день, когда выбрасывали. И я ее подобрал. Извините, вас не
было...
- Я в тот день в морге был. В морге, понимаете? Чтоб... чтоб тело ее
студентам не отдали.
Тяжело поднялся, тяжело пошел к дверям. Будто и не было меня в этой
комнате.

2

Вечером я отвез письма Шугаеву. Я нашел его в том же бетонном бункере,
который где-то официально именовался комнатой, и он так же сидел за столом,
занавесившись бронированным взглядом от мира. Я положил перед ним коробку
из-под довоенного печенья и сказал:
- Приду через три дня.
Мог бы, конечно, и раньше - уверен был, что Алексей Андреевич сразу же
прочтет их, - но мне хотелось дать ему время подумать, разобраться,
перечитать. И пришел, как обещал: через три дня. Но с сумкой, в которой
лежала бутылка. Тут уж стало не до заведующей - тут серьезный разговор
намечался, и единственно, чего я побаивался, так не гнева начальницы, а
запоя Шугаева, начитавшегося писем, адресованных "Женькуг".
И опять он сидел за столом. В той же позе и с тем же взглядом. Перед
ним лежала коробка из-под печенья.
- Прочитали.
Я не спросил, я - понял. Сел к столу - табуретка так и стояла там, где
я ее поставил три дня назад, и мы долго молчали.
- Я сжег письма, - он взял коробку, перевернул, потряс. - Все. До
последнего листочка.
Копии писем у меня оставались, но я не ожидал от него такого поступка и
огорчился.
- Зачем? Ведь это же ей адресовано. Ей?
- Мародеры.
- Он не слушал меня.
- Доктора тело забрать хотели, вы в душу лезете. Никакого уважения к
праху. Никакого. Страна мародеров. - Он вдруг привстал, перегнулся через
стол, погрозил костлявым пальцем. - Вы ничего не напишете! Ничего, пока я
жив. Ни строчки!
- Хорошо, не напишу. Только объясните мне, как у Ольги Ивановны
Нежиловой оказались письма Варвары Гвоздаревой? Или... или почему Варвара
стала Ольгой Ивановной?
- Знаешь, что я патологу тому в морге сказал? Знаешь? - Он по-прежнему
не слышал меня. - Я ему правду сказал. Убью, сказал, если студентам тело ее
отдашь. За мной восемь лет лагерей, я ничего не боюсь. И тебе тоже скажу:
убью. Убью, понял?
- Я ничего писать не буду. Хотя бы потому, что письма вы сожгли. Так
что успокойтесь.
- Сжег? - Он словно прислушался, как звучит слово. - Не-ет, это я для