"Борис Львович Васильев. Прах невостребованный " - читать интересную книгу автора

сгодится, администрация не протестует. А остальное -в окно. Не таскать же по
этажам.
- Но это как-то... необычно, что ли.
- Обычно. Здесь особый контингент, - заведующая с видимым удовольствием
произнесла это слово. - Одинокие. Все - одинокие, без детей, без
родственников. А персоналу не прикажешь покойницкой возней заниматься. И так
все бегут. Кому охота со старичьем возиться, горшки их выносить? Жизнь, она
строгая. У нее свой отбор. Естественный.
- Но учет все же ведется? Может, посмотрите?
- Ох и настырный же вы, - заведующая порылась в столе, достала
канцелярскую книгу, полистала. - В апреле, говорите? Шесть смертей в апреле
зарегистрировано. Записывайте: Кирьянов Федор Петрович, Гуртова Мария
Никифоровна, Нежилова Ольга Ивановна, Самохин Матвей Григорьевич, Гулько
Иван Васильевич, Лифшиц Евгения Львовна. Вы кого ищете-то?
- Гвоздареву, - сказал я после секундного замешательства: я и сам не
знал, кого ищу. - Варвару Николаевну Гвоздареву. Очень нужно.
- Такой нет. - Заведующая подумала, похмурилась. - Спросите у дворника,
Шугаева Алексея Андреевича. Он тут бессменно со дня основания. Правда,
жалуются на него, что попивать начал. А старичье - народ дотошный: письмо от
них поступило, что в церковь он похаживает. А покойницкое барахлишко он
всегда сортирует: что - в утиль, что - еще куда. Это по должности положено.
Рассказывали мне, что как-то часы серебряные нашел. Видно, старички спереть
не успели, вот они ему и достались.
- Сильно пьет?
- Я не проверяла, зачем мне это? Он вообще тоже пенсионер, за нашим
домом числится. Столуется тут, белье, стирка - что положено. А живет
отдельно, тоже как положено: он ведь, как я понимаю, за эту комнатенку в
подвале и в дворники пошел. Так чего мне его проверять? Не буянит, и ладно.
А работу свою исполняет четко, и память склерозом ему не отшибло, как
некоторым. Только вы все же водки ему не давайте. И режим соблюдайте,
который я ввела.
И встала строго и даже торжественно. Я заверил ее, что ни водки, ни
денег на нее не дам, и она впервые почти по-женски улыбнулась:
- Ну, тогда у меня нет возражений.
Объяснила, где каморка дворника, когда он согласно введенному ею режиму
спит, и я распрощался. Время было неподходящим - по новому распорядку
пенсионерам полагалось отдыхать не только после обеда, но и до него - ни
старичков, ни старушек не было видно, и я, потоптавшись, начал с нарушения
установленных правил.
Дворник Шугаев жил в полуподвальной комнатенке с торца, и я нашел дверь
в его личное убежище быстро. Спустился на несколько ступенек, постучал, но
никто не откликнулся, и я, поколебавшись, открыл дверь и шагнул в сумеречный
полуподвал, но сразу остановился.
Напротив за столом, ссутулившись, сидел высокий старик с заметной
лысиной, просвечивающей сквозь давно нестриженные седые волосы. Заросшее
щетиной лицо его было настолько худым, настолько обтянутым кожей, что живыми
казались только глаза. Колюче, недоверчиво и пристально он смотрел на меня,
будто знал, что я непременно приду, подготовился к неприятному разговору и
неприязни ко мне скрывать не собирался.
- Шугаев Алексей Андреевич?