"Владимир Васильев, Анна Ли "Идущие в ночь"" - читать интересную книгу автора

на черепицу выбрался первый из преследователей. За ним - второй, третий...
Беглец безнадежно захрипел и застыл, словно изваяние, беспомощно
растопырив руки. Полтора десятка охотников, вытянув вперед пики и копья,
теснили его к краю. Внизу бесновалась толпа, обратив к небу искаженные
ненавистью лица. Ревело пламя, пожирая сарай несчастной горожанки, и
готово было перекинуться на соседний, но никого это сейчас не интересовало.
Одновременное "Ох!" - и затравленный беглец сорвался с крыши. Всего миг он
оставался свободным, в падении, а потом грянулся о камень.
Он был еще жив, когда первая пика вонзилась ему в грудь, и он успел
увидеть пустые глаза людей.
- В огонь! В огонь его, Тьма в селезенку! - надсаживался на соседней крыше
Хомма.
Близился пересвет, охотники торопились.
Путник, наблюдавший за этим со стороны, тяжело вздохнул. Впрочем, такое он
наблюдал не в первый раз. К сожалению.
Оборотня сожгли еще до того, как одно солнце на небе сменило другое. Он
умер до пересвета - и, значит, восходящий Четтан его не исцелит.
Теперь он мертв. Мертв навсегда.


ГЛАВА 1

ЧЕТТАН, ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Я никогда не видела синего солнца. Говорят, это дивно прекрасное зрелище -
синий восход, Небо еще тлеет багровым жаром, закат красного дня последними
каплями крови стекает за горизонт, и вдруг... Ослепительная вспышка! Из-за
восточного края небес выхлестывает первый синий луч. Еще один! Еще!
Темно-голубое зарево всползает на небосклон, а следом величественно
выкатывается Меар. И начинается синий день.
Так описал мне однажды появление синего солнца Унди Мышатник. Надо было
заодно спросить его про красный восход, было бы с чем сравнить. А то ведь
набрехал небось старый Унди - да упокоит Тьма его нетрезвую душу. Ну не
может синее утро так уж отличаться от красного.
А красное что? Розовеет себе потихоньку небо над крышами, потом в комнате
вдруг становится немного светлее. А потом - уж и вовсе светло, и сразу
видно, какая наша конура грязная, и сколько в ней ненужного хлама. Плюнуть
хочется. Вот тебе и весь восход.
Вообще-то такие, как я, долго не живут, так что и Четтана, красного
солнца, толком разглядеть не успевают. На вторые или, скажем, третьи сутки
после рождения приходят Чистые братья и уносят поганое отродье. А то и
прямо на месте кончают младенца. Бывает, что и роженицу тоже - если она
сдуру сопротивляется.
Вот не знаю, защищала бы меня мать или нет. Я про нее вообще мало что
знаю. Когда я подросла настолько, чтобы поинтересоваться ее судьбой, в
шайке Беша уже толком и не помнили, куда она делась. Третий круг моей
жизни выдался на редкость засушливым и голодным. В синий урожай почти
ничего с полей не собрали. То ли померла моя мать, не дождавшись красного
урожая, то ли продали ее северянам за жратву вместе с другими лишними
женщинами. Она вообще-то совсем молодая была - моложе, чем я сейчас. Унди