"Алексей Варламов. Александр Грин " - читать интересную книгу автора

среду босяков, несправедливость, грязь. "А больше всего был Максимом
Горьким", - сообщал он еще раньше Венгерову[24] и теперь, в повести, именно
эту идею развивал.
Другим не менее важным ориентиром для Грина была повесть Чехова "Моя
жизнь".
"Чтобы понять это, - писал он о своем самоощущении в молодости все в
той же "Автобиографической повести", - надо знать провинциальный быт того
времени, быт глухого города. Лучше всего передает эту атмосферу напряженной
мнительности, ложного самолюбия и стыда рассказ Чехова "Моя жизнь". Когда я
читал этот рассказ, я как бы полностью читал о Вятке".
О роли "Моей жизни" в жизни Грина свидетельствует и запись, сделанная
женой Грина Ниной Николаевной.
""Особенное", неизгладимое впечатление произвела на меня повесть А.
Чехова "Моя жизнь", - говорил Александр Степанович. - Я увидел свою жизнь в
молодости, свои стремления вырваться из болота предрассудков, лжи,
ханжества, фальши, окружавших меня. Стремления мои были в то время не так
ясно осознаны и оформлены, как я теперь об этом говорю, смутны, но сильны.
Понятен и близок был мне Михаил, его любовь и отвращение к родному очагу
"родительского дома"".[25]
Очевидно, что конфликтная ситуация "отец и сын", "герой и город" была
пережита Грином очень глубоко, и в пристальном внимании Грина к чеховской
повести можно увидеть определенную литературную и житейскую реминисценцию. И
там и там мальчик из дворянской семьи не желает жить так, как предписывают
ему законы его сословия, и там и там весь город восстает и герой оказывается
один против всех.
"Город, негласно, выдал мне уже волчий, неписаный паспорт. Слава обо
мне росла изо дня в день".
Чехов фигурирует и в другом месте в "Автобиографической повести":
"Иногда я писал стихи и посылал их в "Ниву", "Родину", никогда не
получая ответа от редакций, хотя прилагал на ответ марки. Стихи были о
безнадежности, беспросветности, разбитых мечтах и одиночестве, - точь-в-точь
такие стихи, которыми тогда были полны еженедельники. Со стороны можно было
подумать, что пишет сорокалетний чеховский герой, а не мальчик
одиннадцати-пятнадцати лет".
Но и сам мальчик был под стать своим стихам: ни друзей, ни семьи,
одиночество, запойное чтение книг ("Тысячи книг сказочного, научного,
философского, геологического, бульварного и иного содержания сидели в моей
голове плохо переваренной пищей"[26]), самолюбивый, независимый и очень
замкнутый, конфликтный характер, мечты о Фениморе Купере - таким мы видим
Грина в его отроческие годы. Причем, что важно, этот образ идет не только от
"Автобиографической повести" с ее покаянным, саморазоблачительным пафосом,
но и от "Автобиографии", написанной в 1913 году Венгерову: "В детстве я
усердно писал плохие стихи".[27]
Позднее Грин вспоминал, что полюбил в ту пору ходить на охоту, причем
ружье у него было совсем старенькое, он добывал мелкую дичь, а больше всего
голубей. С двенадцати лет зарабатывал на жизнь перепиской листов годовой
сметы для благотворительных заведений, занимался переплетным делом, делал
бумажные фонари для коронации Николая II.
Но во всех этих воспоминаниях настойчиво присутствует один горький
мотив: за что бы дитя ни принималось, все выходило у него из рук вон