"Алексей Варламов. Александр Грин " - читать интересную книгу автора

личность. И в то же время очень значительным, необходимым, даже неизбежным,
так что представить большую русскую литературу без его имени невозможно.
Фамилия Гриневских, впрочем, имела и до Александра Степановича
литературные заслуги. Тетка Грина Изабелла Аркадьевна Гриневская была
поэтессой, переводчицей и автором пьесы об иранском религиозном реформаторе
Бабе. Этот факт упоминает в своих мемуарах Виктор Шкловский,[11] а Леонид
Борисов, автор нашумевшей в свое время повести о Грине "Волшебник из
Гель-Гью", в своих воспоминаниях иронически называет Гриневскую
"литературной дамой", помещавшей в дореволюционных журналах ответы на анкету
"Что такое красота".[12]
На самом деле репутация Гриневской была гораздо серьезней, а
художественную и нравственную ценность ее пьес отмечал Лев Толстой. Но
какими были и были ли вообще личные отношения племянника и тетушки,
печатавшихся в одних журналах, да и приходилась ли Изабелла Аркадьевна
Александру Степановичу действительно теткой или же мистификатор Шкловский
просто сочинил очередную легенду о Грине, сказать трудно, тем более что в
1906-1910 годах сам Гриневский находился на нелегальном положении и свою
настоящую фамилию от всех скрывал. Гораздо важнее оказались для Грина
отношения с отцом и связанный с этими отношениями образ детства, для любого
писателя ключевой. Не зря Венгеров просил своих корреспондентов как можно
больше о детстве писать.
"Детство мое было не очень приятное. Маленького меня страшно баловали,
а подросшего за живость характера и озорство - преследовали всячески,
включительно до жестоких побоев и порки. Я научился читать с помощью отца
6-ти лет, и первая прочитанная мною книга была "Путешествие Гулливера в
страну лилипутов и великанов" (в детском изложении). Мать тогда же научила
писать. Мои игры носили характер сказочный и охотничий. Мои товарищи были
мальчики-нелюдимы. Я рос без всякого воспитания".[13]
Это "рос без всякого воспитания" подхватывается позднее и в
"Автобиографической повести": "Я не знал нормального детства. Меня безумно,
исключительно баловали только до восьми лет, дальше стало хуже и пошло
хуже".
История была житейски вполне понятная. В течение семи лет супружества у
Гриневских не было своих детей, так что в 1878 году они даже взяли на
воспитание девочку-подкидыша, найденную на паперти вятского
Александро-Невского собора,[14] в 1879 году родился мальчик, которого
назвали Сашей и который вскоре умер. И когда год спустя родился и выжил
следующий ребенок, также названный Александром, его забаловали донельзя и
потом пожинали горькие плоды этого баловства. В одной из современных статей,
посвященных Грину, читаем: "Дома он получил самое отвратительное с точки
зрения психологов воспитание: его то безудержно нежили, то беспощадно били
или бросали без присмотра".[15] Насчет беспощадного битья - это, скорее
всего, перехлест, но то, что последовательности в воспитании ребенка было
мало, факт.
Девяти лет Сашу Гриневского отдали в подготовительный класс вятского
земского Александровского училища. Учился он неплохо, но с самого первого
года учебы журнал инспектора был полон записей о дурном поведении реалиста
Гриневского: вел себя неприлично, бегал по классу и дрался, баловался,
передразнивал на улице пьяного, обижал девочку и не сознавался в этом, был
удален с урока, по выходе из училища толкался и кидался землей, употреблял