"Алексей Варламов. Александр Грин " - читать интересную книгу автора

свою жизнь, скудную, бедную жизнь, без любви, без ласки. Развернуть
опустошенную душу, заглянуть туда самому и понять, как все это вышло".
Не герои, обычные люди - только ситуация, в которой они оказались,
невыносима до жути, и эта ситуация - не народовольческая, а именно
эсеровская - делает их героями против их желания и воли. Они не борцы, но
заложники революции, и героизм всего-навсего обман. Но свою роль они играют
до конца.
"Они жмут друг другу холодные, сырые руки, бешено сдавливая пальцы.
Глаза их встречаются. Каждый понимает другого. Но ведь никто не узнает ни
мыслей их, ни тоски. Правда не поможет, а маленький, невинный обман - кому
от него плохо? А смерть, от которой не увернешься, скрасится хриплым,
отчаянным криком, хвалой свободе.
- Да здравствует родина!..
- О, они найдут только наши трупы, - говорит Мистер, - но мы не умрем!
В уме и сердце грядущих поколений наше будущее!
Бледная, тоскливая улыбка искажает его лицо. Так когдато начинались его
статьи, или приблизительно так. Все равно.
Барон подымается на локте. Торжественный, страшный миг - смерть, и эти
два глупца хотят уверить себя, что смерть их кому-то нужна? И вот сейчас же,
сейчас отравить их торжественное безумие нелепостью своей жизни, ненужной
самому себе политики и отчаянным, животным страхом! Как будто они не боятся!
Не хотят жить?! Лгуны, трусы!..
Мгновение злорадного колебания, и вдруг истина души человеческой,
острая, как лезвие бритвы, пронизывает мозг Барона: Да... для чего
кипятиться? Разве ему это поможет?
На улице плывут шорохи, ползают далекие голоса. Вотвот... может быть,
уже целят. Все равно!
Трусы они или нет, кто знает? Жизнь их ему неизвестна. А слова их -
красивые, стальные щиты, которых не пробить истерическим криком и не
добраться до сердца. Замирает оно от страха или стучит ровно, не все ли
равно? Есть щиты, легкие, звонкие щиты, пусть!
И он умрет все равно, сейчас. А если, умирая, крикнет те же слова, что
они, кто узнает мысли его, Барона, его отчаяние, страх и тоску? Никто! Он
плакал? Да! Но плакал просто от боли.
- Да здравствует родина! Да здравствует свобода!
Три голоса слились вместе. И души, полные агонией смерти, в тоске о
жизни и счастье судорожно забились, скованные короткими, хриплыми словами.
А на улице опрокинулся огромный железом нагруженный воз, громыхнули,
содрогнувшись, стены, и дымные, уродливые бреши, вместе с тучами кирпичей и
пыли, зазияли в простенках третьего этажа".
Спектакль окончен. Актеры погибли.
Все эти рассказы - "Марат", "Карантин", а кроме них еще "Подземное"
("Ночь"), "Апельсины", "На досуге" и другие были опубликованы в первой книге
Грина "Шапка-невидимка", с подзаголовком "Из жизни революционеров", вышедшей
в начале 1908 года в малоизвестном издательстве "Наша жизнь", принадлежавшем
одноименному книжному магазину. Несмотря на несколько поощрительных рецензий
большого успеха книга не имела. Зато напечатанная в "Русской мысли" повесть
Савинкова "Конь бледный", равно как и его "Воспоминания террориста", стали в
литературе событием.
В общем-то это понятно, никто, за исключением нескольких человек из