"Алексей Варламов. Александр Грин " - читать интересную книгу автора

"Дороге никуда", а путешествие без билета - в чудесной новелле про "зайца"
"Пассажир Пыжиков" - и вернулся к тому, от чего ушел: Вятка, обыватели,
мачеха, отец, возлагавший на сына свои отцовские надежды и жестоко
разочарованный.
"Мой багаж остался на почтовой станции... Знаешь... Понимаешь... Не
было извозчика. Отец, жалко улыбаясь, недоверчиво промолчал; а через день,
когда выяснилось, что никакого багажа нет, спросил (и от него пахло водкой):
- Зачем ты врешь? Ты шел пешком? Где твои вещи? Ты изолгался!
Очень многое мог бы я возразить ему, если бы умел: и ложное самолюбие -
эту болезнь маленького города, и нежелание мириться с действительностью, и,
наконец, желание пощадить, хотя бы в первый день, отцовское чувство".
В Вятке Грин прожил чуть меньше года, перебиваясь случайными
заработками и отчаянно тоскуя, а летом 1898-го, взяв у отца на этот раз пять
рублей, поехал искать счастья в Баку, но и там ему не удалось выбиться в
люди. Постоянной работы не было, случайные заработки бродяга проедал, иногда
его обманывали, выгоняли из дома, потом началась зима.
"Зима тянулась бесконечно долго. Это был мрак и ужас, часто доводивший
меня до слез. Не желая тревожить отца, я иногда писал ему, что плаваю
матросом... А его письма из письма в письмо твердили о нужде, долгах,
заботах и расходах для других людей".
Весной он устроился к рыбакам, но не выдержал тяжелой работы и ушел,
летом едва не погиб от жажды, когда шел берегом моря, и опять, как побитый,
вернулся домой. Что-то заколдованное было в Вятке, от которой он мечтал, но
не мог уйти.
Грин работал банщиком на Пермь-Котласской железной дороге, в
железнодорожных мастерских Вятского депо, служил матросом на барже, а в
феврале 1901 года, взяв у отца три рубля (так это было или не так на самом
деле, но в "Автобиографической повести" называются именно такие, убывающие
суммы, которые вручал отец отправлявшемуся на поиски счастья сыну), пешком
ушел на Урал, работал "на Пашийских приисках, на домнах, в железных рудниках
села Кушва (г. Благодать), на торфяниках, на сплаве и скидке дров и
дровосеком" и мечтал выбиться в люди, но и тут его ждала неудача. О ней он
со своей обычной иронией писал: "Когда, по возвращении с Урала, отец
спрашивал меня, что я там делал, я преподнес ему "творимую легенду"
приблизительно в таком виде: примкнул к разбойникам, с ними ограбил контору
прииска, затем ушел в лес, где тайно мыл золото и прокутил целое состояние.
Услышав это, мой отец сделал большие глаза, после чего долго ходил в
задумчивости. Иногда, взглядывая на меня, он внушительно повторял: "Д-да. Не
знаю, что из тебя выйдет"".
Косвенный ответ на этот вопрос содержится в воспоминаниях Нины Грин: "И
только когда А. С. в 1913 году, уже после ссылки, приехал на несколько дней
к старику в Вятку незадолго до его смерти, привез свою книгу рассказов и
показал ему договор с издательством, С. Е. заплакал, поверил и сказал:
"Саша, Саша, как я радуюсь на тебя, ведь я же думал, что так беспутным и
останешься"".[30]
Но до 1913 года надо было еще дожить, а тогда, судя по прожитым
первенцем двадцати годам, которые, помимо горького житейского опыта, его
ничем не обогатили, перспективы Грина были безрадостными, и жизнь у молодого
человека не задалась.
"Я был матросом, грузчиком, актером, переписывал роли для театра,